"Болеслав Прус. Проклятое счастье" - читать интересную книгу автора

тысчонку и сегодня положил ее в варшавский банк. Бедность - а?
Услышав это, Эленка с невыразимой горечью обратила на мужа свои
ласковые голубые глаза, а Владислав чуть-чуть нахмурил бровь. Гродский, на
лету перехватив безмолвную беседу бедных людей, кое-что понял и сказал:
- Столько хлопот у меня со всеми этими делами! Заказали мне проект
паровой лесопилки и паровой мельницы. Я, знаете ли, придерживаясь принципа:
дери лыко, пока лето не ушло, - беру оба подряда, по триста рублей за
каждый, и деньги вперед. Теперь, в наказание, изволь искать техника, который
бы их выполнил, а времени нет.
- Так, может быть, Владик?.. - поспешно вмешалась Эленка, заливаясь
ярким румянцем.
Владислав сидел как на иголках.
- Владик? - ответил Гродский. - Да я с величайшей охотой поручил бы ему
эту работу, только бы он соблаговолил взяться. Ну, что, Владислав?
- Возьмусь!
- Браво! Я думаю, для заключения сделки нам с тобой довольно двух слов.
Указания и деньги ты получишь немедленно. - С этими словами инженер достал
из кармана сказочной величины бумажник, битком набитый деньгами, векселями,
записными книжками, вынул оттуда листок, сплошь покрытый цифрами, и шесть
сторублевых ассигнаций и положил на стол.
- Ты даже не знаешь, как ты нас выручил! - воскликнул Владислав, крепко
пожимая Гродскому руку; и рассказал ему о своем положении.
- Негодники! - воскликнул инженер. - Да написали бы мне, я одолжил бы
вам несколько сот рублей на год, на два, без процентов!
После изъявлений благодарности и взаимных уверений в дружбе предмет
разговора переменился.
- Послушай, Владислав, а как там с нашими планами насчет общества и
фабрики? - со смехом спросил Гродский.
- Дозревают в письменном столе! - ответил Владислав в том же тоне.
- Знаете ли вы, - сказал инженер, обращаясь к Эленке, - что ваш муж
ежедневно создавал какой-нибудь новый проект, и непременно филантропического
свойства, хотя и вполне разумный. Среди прочих был один, которым он нас
прельщал еще в училище, а именно: чтобы мы, вернувшись на родину с
кой-какими деньгами, основали фабрику полотна.
- Для которой у вас есть сейчас тысяча рублей, а у Владислава - жена, -
перебила его Эленка.
- Что ж, и это капитал, - согласился Гродский. - Так вот, должен вам
сказать, что мы твердо решили при помощи нашей фабрики вытеснить заграничные
полотна и решительно преобразовать все отечественные предприятия подобного
рода. У Владислава была запроектирована новая вентиляционная система, далее
- участие рабочих в прибылях, пенсии. Затем - читальня для взрослых,
какая-то необыкновенная школа для детей и что-то вроде курсов для
практикантов.
- Мечты! - с грустью заметил Владислав.
- Позволь тебе сказать, - возразил Гродский, - что эти наши юношеские
мечты мне куда милее пьянства и разнузданности немецких буршей. Скажу тебе
больше - эти твои фантазии учили нас думать на чужбине о родном крае и его
нуждах, и именно этими фантазиями ты завоевал наши сердца. Не опускай же
рук. Не осилим фабрику, так построим показательную кузницу; не осилим
училища, так попробуем открыть образцовую мастерскую. Я и не думаю