"Марсель Пруст. Комбре" - читать интересную книгу автора

Шарля Сванна, читателю приходится вспомнить мемуары Сен-Симона, чтобы яснее
представить себе бабушку - перенестись в мир писем г-жи де Севинье и романов
Жорж Санд. Мальчик, герой романа, гуляя вдоль Вивонны, на минутку забредает
в роман Бальзака, а рассказывая о комбрейской церкви, соскальзывает в
историческую книгу Огюстена Тьерри. Но не только роман обретает
дополнительную глубину, благодаря тому что вобрал в себя литературные
реминисценции; происходит и обратное движение: литература минувшего
меняется, преломившись в сознании современного человека; из "классики" (то
есть того, что изучают в школьном классе) она претворяется в непременную
часть духовной жизни автора, персонажа, читателя.
Очень скоро роман Пруста оказался опытным полем для теоретиков
литературы XX века: его новаторство исследуют структуралисты и
постструктуралисты - Ролан Барт, Жерар Женетт, Юлия Кристева; во многом
благодаря наблюдениям над его прозой вырастают основные аспекты
интертекстуальности (изучения взаимоотношений между текстами), уточняются
приемы нарратологии (науки о повествовании).
Марсель Пруст родился 10 июля 1871 года. Писателем он хотел быть со
школьных лет, в юности испробовал свои силы во всевозможных литературных
жанрах, писал стихи, рассказы, светскую хронику, рецензии, статьи, пародии.
В университете изучал философию. На его жизнь наложила отпечаток тяжелая
болезнь, астма, которой он страдал с детства. К замыслу своей главной книги
Пруст пришел, когда ему было уже за тридцать. В начале работы он долго
колебался - писать ему роман или философский трактат. Романный замысел
окончательно сложился, когда было уже написано немало страниц. Трактат, да,
трактат исследует законы жизни, но писателю этого было мало. Именно роман,
по Прусту, - это оптический инструмент, который позволяет читателю применить
эти законы к себе, заглянуть в себя. Прустовская проза - это два слившихся
вместе потока: дидактический, объясняющий жизнь, в общем-то, так же, как ее
объясняли еще французские моралисты в XVII веке, пускай и с привлечением
опыта XX века, и поэтический, производящий примерно то же самое действие, но
средствами поэзии, сближениями "далековатых понятий", ритмами и метафорами,
скрытыми и явными цитатами, аллюзиями и ассоциациями. Как заметил Жан Кокто,
"у Пруста, больше, чем у кого угодно другого, поэзия не там, где ее ищут.
Цветы шиповника и церкви - это прикрасы. Его поэзия состоит в непрерывной
череде карточных фокусов, скоростей и отражений зеркал в зеркалах".
Первый том романа "В поисках потерянного времени" был дописан в 1913
году, накануне Первой мировой войны, без малого сто лет тому назад. Почему,
кстати, "потерянного" времени, а не "утраченного", как мы привыкли? Дело
даже не в излишней возвышенности слов "утраченное время", не в той
ностальгической ноте, которая не подразумевается в заглавии книги и отчасти
диссонирует с ее смыслом. Прекрасно сформулировал это французский философ
Жиль Делез: "С одной стороны, "Поиски" не являются просто напряжением
памяти, ее исследованием: поиски должны пониматься в широком смысле как
"поиски истины". С другой стороны, утраченное время - это не только
прошедшее время, но также и время, которое теряют, как в выражении "терять
время""[1].
Прусту стоило большого труда найти издателя для своей книги. Первым
делом он предложил ее "Галлимару": основанное всего за два года до того, в
1911 году, это издательство провозгласило себя наиболее интеллектуальным и
передовым, претендовало на то, чтобы объединять вокруг себя лучшие умы