"Михаил Пселл. Хронография " - читать интересную книгу автора

находился в услужении некий евнух, происхождения простого и низкого, но
характера весьма деятельного*. Он был еще приближенным самодержца Василия,
который доверял ему тайны, и хотя не возводил ни на какие высшие должности,
питал к нему искреннее расположение. У него был брат, до начала царствования
Романа еще мальчик, затем юноша во цвете лет с пробивающейся бородой. Был он
и телом прекрасно сложен, и с лицом совершенной красоты, сверкающими глазами
и воистину розоволатый. Этого юношу брат представил императору - такова была
царская воля, - в то время как тот восседал вместе с императрицей. Когда оба
они вошли, император взглянул на юношу, задал несколько коротких вопросов и
велел выйти, но остаться во дворце. Что же до его супруги, то пламя, столь
же яркое, как и красота юноши, ослепило ее глаза, и покоренная царица сразу
же впитала в себя от этого сокровенного соития семя любви к нему. Однако до
поры до времени ее любовь оставалась для всех тайной.
______________
* Речь идет об Иоанне Орфанотрофе, родом из Пафлагонии. Иоанн при
Романе III был препозитом, а после основания сиротского приюта в 1033/34 г.
назначен его смотрителем, отсюда и его прозвище Орфанотроф - досл. "кормилец
сирот". Подробно об Иоанне Орфанотрофе Пселл повествует ниже.

XIX. Не в силах ни отнестись к своей страсти по-философски, ни обуздать
ее, она часто заговаривала с евнухом, которым раньше пренебрегала и, начиная
издалека, как бы мимоходом заводила речь о его брате, внушала тому надежды и
велела посещать ее, когда он только пожелает. Юноша же, еще не догадываясь о
ее сокровенных желаниях, счел это признаком благоволения и, повинуясь
приказу, стал приходить к ней со смиренным и робким видом. Однако
стыдливость озаряла его еще большей красотой, красила в пурпур и окружала
багряным сиянием. Императрица старалась освободить юношу от страха,
улыбалась, распрямляла на лбу грозные складки и, как бы намекая на любовь,
побуждала к решительности. Когда же она дала возлюбленному явные
доказательства любви, то и он стал отвечать ей тем же, сначала не очень
смело, а затем все более откровенно и повел себя, как настоящий влюбленный:
внезапно обнимал и целовал царицу, гладил ее руки и шею, действуя так, как
его вышколил брат. Царица все сильнее льнула к юноше и отвечала на его
любовные ласки, а он не испытывал к престарелой императрице никакого
влечения и только зарился на царское достоинство, ради которого был готов на
что угодно.
До поры до времени обитатели дворца строили одни только предположения и
не шли дальше подозрений, но позднее, когда любовь их бесстыдно себя
обнаружила, о ней узнали все и происходящее уже ни от кого не оставалось в
тайне; начав с поцелуев, они дошли до сожительства, и многие заставали их
покоящимися на одном ложе. Он при этом смущался, краснел и пугался, а она
даже не считала нужным сдерживаться, на глазах у всех обнимала и целовала
юношу и хвасталась, что не раз уже вкушала с ним наслаждения.
XX. Я не удивляюсь, что она украшала и, как статую, покрывала его
золотом, окружала сиянием перстней и шитых золотом одеяний. И чего только не
сделает для своего возлюбленного влюбленная императрица! Втайне от всех она
время от времени сажала юношу на царский трон, вкладывала в руку скипетр, а
раз даже увенчала короной, при этом она снова и снова обнимала его, называла
статуей, радостью глаз, цветом красоты и отрадой души. Такое она проделывала
нередко и не сумела уберечься от глаз одного соглядатая. Это был евнух,