"Борис Пшеничный. Капсула (Сб. "Вывих времени", Фант. рассказ)" - читать интересную книгу автора

взглядом, что впору было бежать куда подальше. Чтобы не нарваться на
открытую грубость, он надолго скрылся в палатке.
Еще раньше, сразу после визита к капсуле, он попросил майора ознакомить
его с журналом наблюдений, а заодно и с копиями донесений, переданных по
рации в штаб округа. Бумаг набралось порядочно, и остаток светового дня он
корпел над записями.
Занятие, как он вскоре убедился, было не из легких, не роман читать.
Приходилось напрягать все свои интеллектуальные способности и в поте лица
пробиваться сквозь могучие надолбы армейского бюрократического письма.
Немыслимые конструкции и никакого тебе синтаксиса. Слова толпились, как
люди, в живой очереди - кто за кем подошел, тот за тем и стоял, разве что
не скандалили... Покровский не раз порывался позвать на помощь майора -
требовался переводчик, толмач. И все же был удовлетворен - кое-что выудил.
Разделавшись с бумагами, почувствовал себя увереннее. Мог теперь говорить о
капсуле, не опасаясь попасть впросак.
- Вы, конечно, догадываетесь, почему она сегодня буйствует? - спросил
он Карпова, когда они после ужина отправились прогуляться.
Майор вышагивал рядом, пощелкивал ивовым прутом по голенищу сапога. Он
не без умысла предложил гостю походить вокруг лагеря. Тот еще не видел
здешнего ночного неба, а посмотреть было на что. Вот только заметит он сам
или снова придется тыкать носом: гляди, мол, куда надо и не зевай.
О чем это он спросил? Ах да, все о капсуле. Уж не думает ли профессор,
что в армии олух на олухе и олухом погоняет. Да у меня здесь, к вашему
сведению или неведению, каждый солдат загодя знал, что она выкинет, едва вы
заявитесь.
- Это она из-за вас, в вашу честь, - ответил он запоздало.
Тут и гадать нечего, такой у нее характер: чем больше поблизости людей,
тем ей неуютней, начинает бесноваться. Карпов уже проверял: отводил отряд
подальше, и капсула сразу успокаивалась. Похоже, ей было все равно, кто
тревожит - военные или штатские, но считать она умела. С прибытием эксперта
их стало больше - в том все дело.
- Будь моя воля, наложил бы карантин. Строжайший. Никого бы не
подпускал. Еще лучше - вообще забыть, что она существует. Нет ее - и все! -
Майор с силой ударил прутом по голенищу.
Семенивший по правую руку эксперт испуганно отпрянул, перебежал на
другую сторону.
- Что вы такое говорите! - запальчиво запротестовал он. - Как это
забыть? Смешно даже. Такое событие! Да мы просто не в состоянии пока
понять, с чем столкнулись.
- Вот именно, понять не в состоянии, а лезем. Потом окажется, что
капсула с начинкой.
- В каком смысле?
- В любом. Когда ей надоест наша настырность, рванет на весь земной
шарик. Шарик, может, останется, а что на нем - к чертям собачим. Об этом
кто подумал?
Такие разговоры, правда, в более корректной форме, Покровский уже
слышал, сам немало размышлял, что будет, если... Имел на сей счет свое
мнение, но ни с кем пока не делился и не собирался делиться - слишком
крамольной была мысль. А сейчас прорвало:
- Наивный вы человек, майор. Разве людей остановишь? Ради знаний - на