"Николай Псурцев. Свидетель (повесть) (Искатель N 4 1987)" - читать интересную книгу автора

Вадим, пригнувшись, чтобы ветви не били по лицу, бесшумно выскользнул из
скверика, пересек мостовую, мягко ступая, дошел до ворот, огляделся по
сторонам, - поблизости никого, только далеко, в начале переулка, маячил
женский силуэт, - и, осторожно высунувшись из-за кирпичной тумбы, осмотрел
двор. Кепка и Курьер уже входили в подъезд. Дверь пискнула и закрылась.
Вадим стремительно пронесся до подъезда, остановился. Значит, внутрь войти
надо, посмотреть, в какую квартиру они стучатся, или по слуху хотя бы
определить, на каком этаже они, с какой стороны лестничной площадки - слева,
справа?
Первым делом дверь тихонько и медленно приоткрыть, чтоб не визгнула, не
скрипнула, не дай бог, теперь вторую, эта попроще, полегче, из новеньких.
Вадим замер, повел головой, ловя посторонние шумы. Донесся до него звук
шаркающих неспешных шагов. Так, еще поднимаются - значит, на третий,
последний этаж идут. А квартира? Какая квартира?! На цыпочках преодолел он
один пролет, второй, третий, опять застыл, притаив дыхание. Шаги наверху
оборвались. Стало тихо до звона в ушах, только едва различимо где-то
мурлыкало радио, и мягко бились мухи об оконное стекло на площадке. Или это
ему казалось? Почему эти двое не звонят в дверь? чего ждут? Хоть подали бы
голос. Вадим оттолкнулся от стены, прижавшись к которой стоял эти мгновенья,
сделал шаг к перилам, подался вперед, взглянул наверх в лестничный пролет и
увидел настороженные глазки Кепки.
- Это он, сука! - приглушенно процедил Кепка. - Я же говорил, кто-то
топает за нами. Давай вниз!
Вадим сбежал с лестницы, неестественно высоко подпрыгивая, промчался по
ступеням, не удержавшись, по инерции врезался с грохотом в подъездную дверь,
настежь распахнув ее. Еще одна дверь - и он на улице. Двор остался позади,
теперь направо по переулку, к центру, к людям. Вадим оглянулся. Парни,
набычившись, неслись метрах в тридцати.
Держатся неплохо, часто им, видать, бегать-то приходилось, догонять,
вот как сейчас, или убегать? Вадим был спокоен. Надолго их не хватит в таком
темпе держаться, наверняка здоровьишко подорвано водкой и куревом. Так,
переулок кончается, теперь чтобы путь к многолюдным улицам сократить, через
пустырь надо, направо. Ширкнули кусты, цепляясь за брюки, прошелестела
листва на обвислых тяжелых осиновых ветвях - и вот он, пустырь. Не совсем
пустырь, правда, посреди почти до основания разрушенный дом стоит, чуть
поодаль деревянные сараи, уже покосившиеся, к земле припадающие. Дома в
отдалении, огоньки, темные очертания деревьев и кустарника. Вадим прибавил
ходу, опять обернулся. Ты смотри, не отстают "бегуны", держатся! Ну-ка еще
подбавим, недолго осталось, скоро к шумным центральным улицам он попадет, а
там милиция... Поравнявшись с сараями, Вадим снова глянул через плечо.
Мордовороты эти совсем близко. Два десятка метров до них, кряхтят, тяжело
дышат, будто у самого уха уже, грузно, по-слоновьи вбивают ноги в песок.
Особенно Кепка с трудом двигается, он даже приотстал немного от Курьера.
Вадим повернулся сноровисто, сделал несколько стремительных пружинистых
шагов и застыл мертво, будто в стену уперся, внезапно вдруг подумав, а
почему он, собственно, убегает. Почему он бежит, поджавши хвост, как заяц?
Не оценил ситуацию, не разобрался, что к чему, а кинулся сломя голову прочь.
Трус, конечно же, трус. А как же потом, когда убежишь? Сладишь с собой?
Сколько раз уж малодушничал - и опять! Вадим круто развернулся, встал в
привычную стойку и встретил Курьера хлестким ударом ноги в голову. К