"Николай Псурцев. Свидетель (повесть) (Искатель N 4 1987)" - читать интересную книгу автора

рассчитал. Дождался-таки Это они. Все тот же вкрадчивый баритон и словечки
все те же.
- Что молчишь? Это я. Узнаешь? Ну молчи, молчи, это хорошо, что
молчишь, значит, страх есть. Правильно? Хоть чуточку, но есть. А где страх,
там понимание. В первый раз ты от растерянности молчал, а сейчас от
осознания, так сказать. Хвалю, хвалю. Как Дашенька? Все в порядке? Очень
милая девчушка. Хорошая, красивая дочь у тебя растет, береги ее. Дети - это
счастье, это продолжение жизни нашей. Вот так. Соображаешь? Вчера она просто
так прогулялась с нами, воздухом подышала, а ежели чего... Ну что, будем в
мире жить?!
- Я подумаю, - процедил Вадим.
- Недолго только. - Голос вмиг стал жестким, отчужденным.
И когда запели пунктирно гудки, Вадим только пожал плечами и опустил
трубку на рычажки. Растерянность после первого звонка была. Это верно. Но
вот страха после нынешнего он не испытал. Он прислушался к себе придирчиво.
Может быть, ошибся, просто притаился страх где-то и не желает выдать себя до
поры до времени, до того момента, когда он больнее всего ударить может.
Ладно, потом разберемся, потом. И вдруг подумал: а почему они мне только
угрожают, а не пытаются купить. Так проще, так в детективах пишут. Или врут
в детективах?
Вадим посмотрел на часы. Так, сейчас половина восьмого. Значит, толком
он сегодня и не спал. Закурив, присел на ковер возле телефона, снял трубку:
- Прости, Оля, что так рано. Послушай меня внимательно. И постарайся
понять. Когда вы с Дашкой собираетесь к сестре, к Нине?.. Так, это, значит,
через три дня. Ты вот что, уезжай сегодня. Билеты я возьму. Да, сегодня.
Именно сегодня. Никаких дел и встреч, Оля! Я умоляю тебя. Я на коленях тебя
прошу, я сейчас на коленях стою. Нет, нет, ничего серьезного. Но надо,
понимаешь, надо. Ради Дашки. Да вот так, совершенно верно, связано со
вчерашним. Не волнуйся, это временно. Да, да, шутки, только злые очень
шутки. Я разберусь. Все. Днем завезу билеты на вечер
Тяжело. Он ведь не объяснил ей ничего, а только напугал. Можно понять
ее состояние. Но так лучше. Вернее, это единственный выход, пока все
утрясется. Сестра ее живет достаточно далеко, в маленьком, уютном, тихом
городке, в трехстах километрах отсюда. Пока кто вызнает, где они, если это
вообще кому-либо еще понадобится, пройдет время. А ему очень нужна сейчас
передышка, очень.
В конце дня он уехал в управление культуры завизировать письмо, а когда
вышел оттуда, сообразил, что недалеко от Шишковского переулка обретается.
Постоял недолго, раздумывая, а потом взял да и направился в его сторону
пешочком.
Тротуары были немноголюдны, и всего лишь две машины проурчали по
мостовой, пока он шел, а двор за чугунными воротами и вовсе выглядел
пустынным и сонным. Колебался перед калиткой Вадим недолго, огляделся только
по сторонам и шагнул во двор. Первым делом посмотрел направо, там, где
скамейка должна стоять, почти совсем скрытая от глаз тяжелыми, провисшими
липовыми ветвями, и заулыбался, заметив металлический блеск костыля на
скамейке. И его тоже приметили и радостным восклицанием дали понять, что
узнали.
- А я о вас вспоминал и с сожалением думал, что не увидимся никогда
больше - Михеев так и светился весь от удовольствия. Вадим смутился даже,