"Николай Псурцев. Свидетель (повесть) (Искатель N 4 1987)" - читать интересную книгу автора

- Найдите проводника, - сказал Вадим. - А я попытаюсь с ней поговорить
Лекарства есть какие? Ведь в дальний путь собрались как-никак.
- Ах, да, - девушка всплеснула руками - Я и забыла. Тазепам.
- Замечательно, и никакого врача не надо. Давайте.
Вадим присел на корточки перед женщиной, осторожно погладил ее по
жестким седым волосам, потом по шее, по плечам. Наклонился к самому ее лицу
и проговорил почти шепотом:
- Тихо, тихо... Все в порядке, жулика найдем, деньги отберем у него и
вернем обратно, обязательно найдем.
Надо успокоить ее, каким угодно способом, какими угодно словами,
правдой-неправдой, но притушить эту вспышку. Девушка дала ему таблетки,
стакан воды.
- Я зажгу свет, - сказала она.
- Не надо, - возразил Данин, - свет раздражает.
- Екатерина Алексеевна, - он повернул лицо женщины к себе. Простое,
ничем не примечательное лицо пожилой сельской жительницы. Глаза полуоткрыты,
губы сложены в дудочку. Но она уже не кричит, только стонет надрывно Вадим
сунул в рог женщины две таблетки, приподнял ее голову и поднес к губам
стакан. Женщина глотнула механически. Вадим отпустил руку, поднялся, отдал
стакан девушке.
- Я покурю, - сказал он, вышел в коридор, вынул пачку, извлек сигарету,
закурил. Девушка встала рядом.
- Вот гад! - в сердцах сказала она. - Все они гады, преступники!
Человек работает, копит, копит, сил не жалеет, от всего отказывается. А они
приходят - и раз, одним махом, без труда... Гады, я бы их, - она сжала
кулачки...
Вадим затянулся еще несколько раз и бросил сигарету в окно. Он был
возбужден и чувствовал, что делает дело нужное и важное. И что все на него
смотрят с надеждой и симпатией. И девушка, и обнявшаяся напуганная парочка.
И сам на себя он точно так же смотрит. Женщина уже поднялась и, опершись на
руку, теперь сидела и невидяще глядела в пол.
- Полторы тысячи, - вдруг всхлипнув, сказала она. - Пятьсот моих, а
тысяча - соседей. Это же такие деньги, такие деньги. - Она, как ребенок,
размазала слезы по лицу. - И я теперь без копейки. А кума в Москву только
через неделю приедет. У меня кума в Москве живет. Она мне ключ оставила,
сама через неделю приедет. А в деревню звонить и писать не буду, боюсь... И
продать нечего. О, господи, помилуй...
Женщина была маленькой и худенькой, и ноги ее едва доставали до пола.
Она, как девочка, то и дело одергивала платье, а потом складывала сухонькие
ручки на коленях. Вадим заметил, что мужчина прижимает к груди женскую
черную сумку. Видать, когда узнал о краже, первым делом бросился проверять,
не обокрали ли и его. Видно, обнаружил сумку женину, и, стерев пот, вздохнул
свободно, и прижал сумку к себе, и теперь до самой Москвы с ней не
расстанется...
Вадим стремительно повернулся и зашагал к своему купе. Рывком открыл
дверь. Там было темно. Он снял пиджак с вешалки, вышел в коридор. На ходу
натягивая пиджак, двинулся обратно. Подойдя к купе, оперся на косяк, вынул
из кармана скомканные деньги, протянул женщине.
- Возьмите. На первое время хватит.
- Да что вы, - отмахнулась женщина.