"Лев Пучков. Кровник (про войну)" - читать интересную книгу автора

гипотетическими минами, которые могут оказаться везде, велел ему ввиду этого
обстоятельства никуда не отлучаться от машины и, прихватив на всякий
пожарный аптечку Шведова, хорошей иноходью лупанул обратно в село.
Спустя шестнадцать минут я уже восстанавливал дыхание на окраине села,
в дремучих кустах и созерцал подступы к расположенному неподалеку дому с
флюгером.
Подождав минут десять, я посмотрел на часы и уже решил было, что
опоздал: стрелки фиксировали 16.25, а убыли мы из села в 15.50. Если Юсуп
приперся на разборку к Ахмеду сразу же после нашего убытия, тогда ловить
нечего. Придется подбирать иной вариант, причем весьма скоропалительно, а
это не в моих правилах, я придерживаюсь расхожей среди определенной части
населения идиомы: "быстро поедешь - тихо понесут"...
Разумеется, это в некоторой степени авантюра: среди бела дня тайком
возвращаться в село, жители которого видеть тебя более не должны, а
напротив, быть в полной уверенности, что ты безвозвратно убрался восвояси.
Однако иного выхода не было - до наступления темноты хвастливый Ахмед
обязательно в разговоре с кем-нибудь обмолвится о том, как его двоюродный
брат-удалец натянул англичанина на 500 баксов. Завтра об этом будет знать
уже все село, а очень скоро те, кого это касается, активно примутся искать
этого самого журналиста, чтобы пристрастно поинтересоваться: а отчего это
возник такой левый базар, уважаемый?..
О! Слава Богу! Я облегченно вздохнул - из-за угла появился дородный
Юсуп с пузом и вошел в калитку усадьбы, в которой располагался штаб.
Оценив ситуацию, я выбрался из кустов, шмыгнул к забору и, обойдя дом с
тыла, перемахнул во двор.
Лохматый толстый кобель с любопытством глянул на меня, тявкнул и,
шевельнув хвостом, остался валяться под забором. Прежде чем покинуть эту
усадьбу сорок минут назад, я долго гладил его и восхищался экстерьером, чем
вызвал приязнь пса и пространные изречения Ахмеда о несомненном
превосходстве горских собак надо всеми остальными собаками равнины. Пес
привык к тому, что днем по двору снуют разные типы и таскают его за уши -
да, ночью он будет гавкать на всех, кто подойдет к забору, а вот сейчас не
желает - облом. Ну и прекрасно.
Приблизившись к углу дома, я прислушался. На второй половине двора
ребята, сидя за столом, играли в карты и лениво перебрасывались ничего не
значащими фразами.
Прокравшись к раскрытому окну, я аккуратно проник в дом и, на цыпочках
пробежав по пустой комнате, выбрался в прихожую, слегка скрипнув дверью.
Скрип, однако, никого не насторожил - в гостиной имел место весьма
эмоциональный и затяжной конфликт.
У нас в народе бытует мнение, будто бы чеченцы крайне не многословны
при обострении ситуации и сразу же пускают в ход колюще-режущие предметы как
самый весомый аргумент в разыгравшейся ссоре. Возможно, по отношению к
представителям иного народа это и верно, но в процессе внутриплеменных
разборок эти самые гордые горцы ведут себя порой как базарные бабы и могут
часами осыпать друг друга изречениями ненормативной лексики, потому что
прекрасно знают: лучше пообзываться и разойтись, чем принять на свои плечи
бремя кровной мести соседствующего рода, если его представитель в процессе
разборки будет умерщвлен. Это своеобразный защитный или охранный рефлекс,
выработанный в течение столетий. В противном случае эмоциональные горцы