"Михаил Пухов. Разветвления (Искатель, N 5 1985)" - читать интересную книгу автора

- По-видимому, это колония, - говорит он наконец.
- Черт побери! - говорю я. - Даже здесь колония! Когда же рухнет
наконец эта постылая колониальная система?
- Погодите, - говорит мне мой капитан Никитин. - Давайте смотреть
дальше.
Мы снова склоняемся над лентой, ползущей из аппарата, и узнаем, что это
действительно колония, потому что численность населения всего 21 человек.
Потом мы узнаем кое-что об их цивилизации, включая устройство звездолетов и
жилищ, а также длины волн, на которых работают их радиомаяки. Потом мы
видим, что экспресс-лаборатории удалось перехватить передачу одного из таких
маяков и даже расшифровать язык, на котором она была составлена ("Могучая у
вас лаборатория", - замечает в этом месте капитан Никитин), а через
несколько сантиметров ленты понимаем, что этот язык - русский.
Некоторое время мы молчим, не в силах что-нибудь сказать, настолько это
не укладывается в сознании.
- Здесь - наша колония? - говорит наконец капитан Никитин.
- Невероятно!
- Ваша аппаратура что-то напутала, - говорит мне капитан Никитин. -
Пусть мы даже провалились в придуманный вами пространственный туннель. Но
чтобы здесь оказалась наша колония! Ваши приборы просто-напросто
перегрелись.
Тут мне в голову приходит отличная идея. Ведь если это земная колония,
а иначе быть не может, потому что так говорят приборы, и врать они не
умеют - то она должна быть зарегистрирована. Я лезу в справочник.
Разумеется, там ничего нет.
Капитану Никитину, по-видимому, тоже приходит в голову блестящая мысль.
- Вдруг это был туннель не в пространстве, а во времени? - говорит
он. - Вдруг нас забросило на миллион лет в будущее?
Как вы сами понимаете, такое предположение никуда не годится.
- А язык? - говорю я. - Язык-то должен был измениться!
- Вы, кажется, правы, штурман Буров. Но споры нам ничего не дадут.
Необходимо высаживаться.
Разумеется, он тоже прав. Я начинаю расстегивать привязную систему.
- Спокойно, штурман, - говорит он. - Вот поведу я.
От неожиданности я теряю всякую способность возражать.
- Но как же...
Он улыбается зловредной капитанской улыбкой.
- Вы опять забыли устав, штурман Буров. В уставе сказано, что над
незнакомой планетой нельзя оставлять корабль без присмотра. Кто-то должен
остаться, и право выбора принадлежит капитану.
И опять, разумеется, он прав. К счастью, я вовремя вспоминаю его
недостойное поведение при метеоритной атаке, отстегиваюсь от привязных
ремней и бегу к шлюзу, совершая тем самым тяжкий дисциплинарный проступок и
слыша за своей спиной возмущенные вопли капитана Никитина. Но ему остаются
только телесистемы, чтобы наблюдать, как я запираюсь в шлюзовой камере, как
погружаюсь на борт бота и как бот падает в небо планеты.

5. Встреча в подпространстве

Тьма впереди быстро сгущалась, принимая облик упругой непроницаемой