"Михаил Пухов. Разветвления (Искатель, N 5 1985)" - читать интересную книгу автора

стены. Когда носовая часть размазанного по пространству звездолета,
дотронувшись до преграды, отпрянула, как щупальце биоробота от потока
плазмы, полномочный представитель Бюро Наказаний Луус сообразил, что
произошло. Через подпространство шел сейчас еще чей-то корабль. И он
двигался навстречу.
Термин "полет в подпространстве" употребляется для наглядного
обозначения волновых методов перемещения, когда корабль расплывается в пакет
гравитационных воли, собирающийся вновь в заранее намеченной точке. Если
часть Вселенной, окружающую финиш, занимает другой расплывшийся звездолет,
дело плохо, так как волновые пакеты во избежание Суперпозиции не должны
проходить друг сквозь друга. К счастью, Галактический Устав дает простой
выход из затруднительной ситуации.
Когда нудная процедура обмена была окончена, Луус в порядке проверки
степени усвоения собственных мыслей чужим мозгом попытался припомнить
задание, по которому был послан. Кажется, сложный цикл преступлений,
связанных с ветвлением реальности, парадоксами, многократным раздвоением
Личности. Превосходно. Преступники не уйдут от Наказания.
Луус по опыту знал, что чужой мозг очень быстро активизирует всю
информацию, вложенную в него при обмене. Еще он знал, что во время обмена
памятные кристаллы звездолетов также меняются содержимым и что сразу же по
прибытии он сможет ознакомиться с заданием во всех подробностях.
Луус не знал только, что тот, с кем он только что обменялся, и был
Роооз - объект Наказания.

6. На поверхности

И вот через полчаса я уже стою в лесу, в нормальном ньютоновом поле и
что, по-вашему, соображаю, как быстрей добраться до порта? Ничего
подобного - стою, как последний на Земле тунеядец, торопиться которому
некуда, и глазею сквозь иллюминатор скафандра на собственный посадочный бот,
элегантно свисающий с местного дерева, издали напоминающего развесистую
клюкву и одновременно баобаб с картины какого-нибудь современного живописца.
Но вблизи оно уже, ни на что не похоже, потому что крона у него сплошная. И
весь лес такой Стволы как стволы - красивые, красные до блеска, а зеленые
кроны хоть и прозрачные, но сплошные. Никаких листьев или веточек. Сплошные
и прозрачные, как пластмасса. Словом - "растения неизвестных ранее видов".
Потом я вновь прикидываю на глаз расстояние до последней ступеньки
тридцатиметровой веревочной лестницы и еще раз удивляюсь, что ничего себе не
сломал, потому что метров пять здесь точно есть. Хорошо, хоть почва не
каменистая. Зато мне ясно с определенностью, что уж назад я никак не
подпрыгну, даже с шестом.
Потом меня внезапно охватывает тихая радость по поводу того, что я
нарвался именно на этот "неизвестный ранее вид". А если бы действительно
метров сто? По кронам ведь тоже не пройдешь - они хоть и сплошные, но
вязкие, как высыхающий клей. Пришлось бы парашют надевать.
Но в конце концов мне надоедает обозревать итоги столь прекрасно
выполненной посадки, я подбираю с волнистого зеленого покрывала, которое
здесь вместо травы (к счастью, оно не имеет ничего общего с подсыхающим
клеем), судовой журнал, пистолет, спальный комплект и другие совершенно
необходимые мне предметы, всего 34 наименования, складываю все это в рюкзак