"Тимур Исхакович Пулатов. Черепаха Тарази " - читать интересную книгу автора

- Простите, - сказал Тарази проводнику, сидевшему в нише с
расслабленным видом, отдыхая. - Я хотел спросить, но вы все время убегали
вперед... Ваш эмир не потребует кары за лицезрение? На него можно смотреть
безбоязненно, открыто или это надо делать тайно?
Вместо ответа проводник вдруг вскочил и спрыгнул со своей ниши и
прислушался, напрягая лицо.
- Т-с-с-с! - приложил он палец к губам и смотрел в глубину тоннеля,
словно боялся, что может быть пойман кем-то и уличен.
Не желая терять времени даром, Тарази пошел по рощице, думая о том,
что он скажет, если за обозрение Денгиз-хана придется платить.
"Я надеюсь, что эмир простит любопытство ученого, гостя из знатного
рода..." И так далее...


III

Рощица, сквозь которую осторожно пробирался Тарази, казалась редкой.
Вернее, это был парк - кусты вдоль тропинки аккуратно подрезаны, земля
вокруг каждого дерева взрыхлена, а сама тропинка посыпана голубым гравием.
Кое-где, направленные в самые противоположные стороны, стояли
указатели со стрелками. И когда Тарази пошел по направлению одной из них,
самой длинной, то наткнулся на забор, к которому была прислонена деревянная
тачка с большим колесом.
"Видимо, эти стрелки указывают рабочим, где лежат их инструменты", -
подумал наш путешественник и решил просто идти по тропинке наугад, не
обращая внимания на указатели.
Рощица была сплошь из шелковицы, и на тропинку падали синие,
вперемешку с белыми, ягоды. Тишина - ни гомона птиц, ни шума листвы. И даже
ягоды падали беззвучно, словно были ватные. Поразительно.
Было такое время после полудня, когда человеку трудно с точностью
сказать, какой теперь час. Тарази взглянул на солнце, которое стояло как бы
застрявши в кроне дерева, и вычислил, что сейчас где-то около четырех
часов.
Смутное беспокойство охватило его, и Тарази прибавил шаг. И хотя шел
он уже довольно долго, рощица все не кончалась.
Сначала она поднималась вверх, когда Тарази вышел из тоннеля, а потом
незаметно разрослась в огромный парк, где множество указателей опять
показывали в разные стороны. На одном столбе были прикреплены сразу четыре
стрелки, и во всей этой путанице мог разобраться только человек сведущий,
чужака, вроде Тарази, все это должно было окончательно запутать.
Теперь и заборы появлялись все чаще. Начинаясь неожиданно посредине
парка, они так же неожиданно кончались, ничего ни от кого не пряча. В иных
местах заборы были низкие - через них можно было свободно перешагнуть, - но
где-нибудь дальше продолжение этого забора вдруг поднималось в два, а то и
в три человеческих роста.
Тарази остановился возле одного из заборов, не зная, куда дальше идти,
- тропинка, по которой он шел доселе, затерялась в кустах терновника.
"Заборы, видимо, венчали парк бывшего монарха. Теперешний эмир
расширил парк, но заборы кое-где оставил, подчеркивая этим преемственность
власти. Вместе с тем он хочет подчеркнуть, что пошел гораздо дальше своего