"А.С.Пушкин. Арап Петра Великого (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

выражали такое милое добродушие, ее обхождение с ним было так просто, так
непринужденно, что невозможно было в ней подозревать и тени кокетства или
насмешливости.
Любовь не приходила ему на ум - а уже видеть графиню каждый день было для
него необходимо. Он повсюду искал ее встречи, и встреча с нею казалась ему
каждый раз неожиданной милостию неба. Графиня, прежде чем он сам, угадала
его чувства. Что ни говори, а любовь без надежд и требований трогает сердце
женское вернее всех расчетов обольщения. В присутствии Ибрагима, графиня
следовала за всеми его движениями, вслушивалась во все его речи; без него
она задумывалась и впадала в обыкновенную свою рассеянность... Мервиль
первый заметил эту взаимную склонность, и поздравил Ибрагима. Ничто так не
воспламеняет любви, как ободрительное замечание постороннего. Любовь слепа
и, не доверяя самой себе, торопливо хватается за всякую опору. Слова
Мервиля пробудили Ибрагима. Возможность обладать любимой женщиной доселе не
представлялась его воображению; надежда вдруг озарила его душу; он влюбился
без памяти. Напрасно графиня, испуганная исступлению его страсти, хотела
противуставить ей увещания дружбы и советы благоразумия, она сама
ослабевала. Неосторожные вознаграждения быстро следовали оно за другим. И
наконец, увлеченная силою страсти ею же внушенной, изнемогая под ее
влиянием, она отдалась восхищенному Ибрагиму.....
Ничто не скрывается от взоров наблюдательного света. Новая связь графини
стала скоро всем известна. Некоторые дамы изумлялись ее выбору, многим
казался он очень естественным. Одни смеялись, другие видели с ее стороны
непростительную неосторожность. В первом упоении страсти Ибрагим и графиня
ничего не замечали, но вскоре двусмысленные шутки мужчин и колкие замечания
женщин стали до них доходить. Важное и холодное обращение Ибрагима доселе
ограждало его от подобных нападений; он выносил их нетерпеливо и не знал,
чем отразить. Графиня, привыкшая к уважению света, не могла хладнокровно
видеть себя предметом сплетней и насмешек. Она то со слезами жаловалась
Ибрагиму, то горько упрекала его, то умоляла за нее не вступаться, чтоб
напрасным шумом не погубить ее совершенно.
Новое обстоятельство еще более запутало ее положение. Обнаружилось
следствие неосторожной любви. Утешения, советы, предложения - вс было
истощено и вс отвергнуто. Графиня видела неминуемую гибель и с отчаянием
ожидала ее.
Как скоро положение графини стало известно, толки начались с новою силою.
Чувствительные дамы ахали от ужаса; мужчины бились об заклад, кого родит
графиня: белого ли или черного ребенка. Эпиграммы сыпались на счет ее мужа,
который один во всем Париже ничего не знал и ничего не подозревал.
Роковая минута приближалась. Состояние графини было ужасно. Ибрагим
каждый день был у нее. Он видел, как силы душевные и телесные постепенно в
ней исчезали. Ее сл зы, ее ужас возобновлялись поминутно. Наконец она
почувствовала первые муки. Меры были приняты наскоро. Графа нашли способ
удалить. Доктор приехал. Дня два перед сим уговорили одну бедную женщину
уступить в чужие руки новорожденного своего младенца; за ним послали
поверенного. Ибрагим находился в кабинете близ самой спальни, где лежала
несчастная графиня. Не смея дышать, он слышал ее глухие стенанья, шопот
служанки и приказанья доктора. Она мучилась долго. Каждый стон ее раздирал
его душу; каждый промежуток молчания обливал его ужасом..... вдруг он
услышал слабый крик ребенка, и, не имея силы удержать своего восторга,