"А.С. Пушкин. Переводы к переписке 1825-1837 (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

произойдет первый толчок того движения, которое должно завершить судьбы
человечества? Многое, предшествовавшее великой минуте, когда благая весть
была провозглашена божественным посланцем, было предназначено для
приготовления к ней мира; и в ваши дни, без сомнения, также произойдет
многое для подобной же цели; перед тем, как мы получим от неба новую
благую весть. Будем ждать.
Не поговаривают ли о всеобщей войне? Я утверждаю, что ее не будет. Нет,
друг мой, путь крови уже не есть путь провидения. Как бы ни были глупы
люди, они не будут больше терзать друг друга как звери: <непереводимая игра
слов: bеte значит "глупый" и "зверь"> последняя река крови пролилась, и
сейчас, когда я вам пишу, источник ее, слава богу, иссяк. Без сомнения, нам
угрожают еще грозы и общественные бедствия; но уже не народная ярость
принесет людям блага, которые им суждено получить; отныне не будет больше
войн, кроме случайных - нескольких бессмысленных и смешных войн, чтобы
вернее отвратить людей от привычки к убийствам и разрушениям. Наблюдали
ли вы за тем, что творилось во Франции? Не казалось ли, что она подожжет
мир с четырех сторон? И что же? Ничего подобного. Что происходит? В глаза
посмеялись любителям славы, захвата; мирные и разумные люди
восторжествовали, старые фразы, которые так хорошо звучали еще недавно в
ушах французов, не находят в них больше отклика.
Отклик! Вот о чем я мечтаю. Очень, конечно, хорошо, что господа Ламарк и
его присные не находят во Франции отклика, но я, друг мой, найду ли его в
вашей душе? Увидим. Однако из-за этого сомнения перо выпадает у меня из
рук. От вас будет зависеть, чтобы я опять взялся за него; выразите мне немного
симпатии [пожалуйста] в вашем следующем письме. Нащокин говорит, что вы
поразительно ленивы. Поройтесь немного в своей голове, особенно же в своем
сердце, которое так горячо бьется, когда хочет: вы найдете больше чем нужно,
чтобы мы могли писать друг другу до конца наших дней. Прощайте, милый
старый друг. А моя рукопись? Чуть было не забыл про нее. Вы-то не забудьте о
ней, пожалуйста. Чаадаев.
18 сентября.

Я узнал, что вы получили назначение, или как это назвать? что вам поручено
написать историю Петра Великого. В добрый час! Поздравляю вас от всей
души. Перед тем как высказываться дальше, я подожду, пока вы сами
заговорите со мной об этом. Прощайте же.
Я только что прочел ваши два стихотворения. Друг мой, никогда еще вы не
доставляли мне столько удовольствия. Вот вы, наконец, и национальный поэт;
вы, наконец, угадали свое призвание. Не могу достаточно выразить свое
удовлетворение. Мы побеседуем об этом в другой раз, обстоятельно. Не знаю,
хорошо ли вы понимаете меня. Стихотворение к врагам России особенно
замечательно; это я говорю вам. В нем больше мыслей, чем было высказано и
осуществлено в течение целого века в этой стране. Да, друг мой, пишите
историю Петра Великого. Не все здесь одного со мною мнения, вы, конечно, не
сомневаетесь в этом, но пусть говорят, что хотят - а мы пойдем вперед; когда
найдена <......> <вырвано> одна частица подталкивающей нас силы, то второй
раз ее наверное найдешь целиком. Мне хочется сказать себе: вот, наконец,
явился наш Данте <....> <вырвано> это было бы, может быть, слишком
поспешно. Подождем.