"Вольфганг Ганс Путлиц. По пути в Германию (воспоминания бывшего дипломата) " - читать интересную книгу автора

Ввовь потянулись долгие, лишенные всяких событий дни. Наконец Стиннес
дал о себе знать. С 1 апреля 1921 года я получил возможность поступить в
качестве волонтера в акционерное общество "Гуго Стиннес фюр Зеешиффарт унд
Юберзеехандель", которым руководил второй сын Гуго. Мне установили почти
приличный оклад.
Отец был вынужден временно примириться с поражением, так как все его
инструменты власти, и прежде всего угроза прекратить высылку денег,
оказались теперь бессильными. В конце концов он примирился с неизбежным:
- Пожалуйста, попытай счастья. Не попав в воду, не научишься плавать. В
конце концов не помешает, если ты присмотришься к деятельности купцов. Ты
убедишься, что не подходишь для этой братии, и в один прекрасный день,
раскаявшись, вернешься домой.

У Гуго Стиннеса во время инфляции

В то время в Гамбурге обитало немало дворянских отпрысков, которые,
подобно мне, пытались сделать карьеру дельца. Ни один из них не стал тем,
кого в хорошем, с точки зрения бюргера, смысле называют серьезным и солидным
дельцом. Некоторые из них составили себе миллионное состояние. Кое-кто
"вженился" в фирмы с мировым именем, другие с успехом занялись рискованными
проектами. Однако большинство просто спекулировало и мошенничало. Вновь
созданные и иногородние торговые дома довольно охотно брали на службу
предприимчивых дворян и бывших офицеров. Фирма Стиннеса, расположенная на
Юнгфернштиг, кишела ими. Однако старая ганзейская аристократия проявляла к
нам немало здорового недоверия. Правда, нас охотно приглашали на
танцевальные вечера, однако к делам нашего брата не допускали. [46]
Должен признаться, что я не испытывал особого удовольствия, выписывая
счета, помечая для Южной Америки цены на потрепанных подборках образцов
портретов святых или составляя конспекты писем с их извечно трафаретными
фальшивыми фразами. Тем не менее моя новая жизнь в Гамбурге казалась мне
вступлением в более свободный мир.
Здесь не было клуба гвардейской кавалерии, не было военных и дворянских
клик, затхлая атмосфера которых удручала меня. Пусть эти крупные ганзейские
купцы с их роскошными виллами у Альстера и Эльбы казались на первых порах
несколько провинциальными, однако вся атмосфера, окружавшая их, была
благотворной.
Я жил у старой дамы в очаровательном маленьком домике в Фонтене, чуть
ли не в пяти минутах ходьбы от Ломбардсбрюке (Харвестехудерская сторона
Ауссенальстера). Перед домом был парк, который вел прямо к озеру. Сквозь
деревья можно было наблюдать лебедей и прогулочные лодки.
Фрау Вехтер - так звали мою хозяйку - была представительницей старого
гамбургского высшего общества, большая оригиналка. Ей было более семидесяти
лет. В свое время муж оставил ей большое наследство, однако теперь в
результате инфляции оно растаяло, как снег на солнце. Кроме пяти пекинских
собачек - самая любимая из них почти ослепла от старости - и сигареты в
длинном мундштуке из слоновой кости, который она целый день не выпускала из
рук, у нее была лишь одна слабость - игра в бридж. Почти каждый вечер двери
ее дома были широко открыты, и карточные столы ожидали посетителей. К ней
всегда приходили гости, и дом редко пустел раньше, чем в полночь. Приходили
не только дамы, но и многие господа из старых, известных всему миру