"Вольфганг Ганс Путлиц. По пути в Германию (воспоминания бывшего дипломата) " - читать интересную книгу автора

не только у французов, но и в других посольствах стран Антанты. Однажды
после обеда я был в связи с этим вызван к управляющему делами клуба
ротмистру фон Хейдену. При разговоре присутствовали другие члены клуба.
- Господин фон Путлиц, мы хотим серьезно указать вам на то, что,
согласно нашему уставу, для членов клуба недопустимо поддерживать с
представителями враждебных государств какие-либо связи, которые выходили бы
за рамки чисто служебных отношений. Нам стало известно, что вы днюете и
ночуете не только в итальянском, но даже прежде всего во французском
посольстве.
Я ответил, что намерен в ближайшее время поступить в министерство
иностранных дел и что в этом министерстве общение с иностранными дипломатами
относится к числу обычных профессиональных обязанностей.
- Однако пока вы еще не в министерстве иностранных дел, и мы вынуждены
просить вас немедленно порвать подобные связи, так как не хотим создать
прецедент, на который, возможно, могли бы ссылаться другие. Вы понимаете,
что мы должны хранить дисциплину и сплоченность нашего бывшего офицерского
корпуса.
Вся эта история меня настолько возмутила, что я повел себя по отношению
к г-ну фон Хейдену, видимо, более дерзко, чем это следовало, учитывая его
возраст.
Фон Хейден вскипел:
- Я потребую суда чести, перед которым вам придется отвечать. [65]
- Очень хорошо, - возразил я. - В таком случае я немедленно заявляю о
своем выходе из клуба гвардейской кавалерии
Сделав поклон, я удалился, не подав руки никому из присутствовавших. С
тех пор я никогда не переступал порога этого клуба.
Это было последним толчком, который помог мне внутренне порвать с
вчерашними людьми. Уже тогда для меня было ясно: пока эти тупые,
самодовольные реакционеры и шовинисты будут иметь вес, в Германии никогда не
удастся создать приличной, свободной жизни, она никогда не сумеет установить
благоразумные, мирные отношения с другими государствами Европы.
На выборах президента, назначенных в связи со смертью Эберта, я
сознательно голосовал против Гинденбурга. Я стал ярым приверженцем движения
сторонников пан-Европы, которое как раз тогда получило широкое
распространение, проглатывал брошюры графа Куденхове-Калерги и не пропускал
ни одного собрания в Берлине, на котором он выступал.
Настоящим вождем, который мог привести нас в прекрасное, лучшее
будущее, казался мне министр иностранных дел Густав Штреземан{6}. На людей,
подобных Хейдену и его окружению, он действовал, как красный платок на быка,
поскольку стремился к взаимопониманию с Францией и прокламировал в качестве
своей окончательной цели мирное объединение старой Европы. Тогда я не
понимал, что политика Штреземана была палкой о двух концах. Меня
воодушевляла великая европейская идея. Перспектива работать непосредственно
под руководством такого человека в интересах достижения подобной великой
цели казалась мне чудесным исполнением мечты всей моей жизни, разрешением
мучившего меня конфликта. Мне казалось, что дипломатическая служба не будет
оставлять у меня неприятного привкуса. С этого времени я буду чист перед
собственной совестью и перед немецким народом, перестану быть паразитом и
сделаюсь честным и полезным членом общества. Штреземану мерещилась
серебряная полоска на горизонте, мне же казалось, что все небо объято ярким