"Владимир Пузий(Аренев). Смерть Харона" - читать интересную книгу автора

"Подожди! - и жест рукой разгневанный (нет, не узнать сейчас во властном
кузнеце того, былого, который встретил гостя у дверей). - Дай мне сказать,
Гермес. Дай мне сказать..."
И Психопомп молчит, блестит глазами и слушает хромого кузнеца.
"Рожденный быть слугой среди Богов великих, я, последний среди равных, как
будто в компенсацию всего, в супруги получил Любви Богиню. О Афродита! Как
мне рассказать про чувства, что питал я к ней! Гермес! Поверь, такой любви
неугасимой не ведал мир! Как огнь с Олимпа, эта любовь пылала!"
"Только прометей и здесь нашелся", - говорит Гермес, так странно улыбаясь,
что понять: иронию, иль боль, иль что-то третье - он прячет за словами, -
невозможно.
"Да, прометей нашелся!" - и кузнец, вцепившись в бороду курчавую руками,
расчесывает пальцами, и давит, и мнет, как будто в горсти - враг извечный,
ненавистный. "Ведь я ее любил намного больше, нежели..."
"И что же?" - смеется Психопомп. И в смехе - горечь звенит и бъется в
тысячу осколков от льда морозного, прозрачного. "И что ж, что ты любил ее
сильней, когда она счастливее с другим?"
"О Арес! Проклятье шлю тебе!" - кричит хозяин, тряся над головою кулаками
кувалдовесными. И вздрогнула жена его, хотя все это время тихо стояла,
словно статуя живая (вот результат могущества Гермеса).
"Позволь вопрос".
"Позволю, Психопомп".
"Вот эта женщина, которая с тобой живет - скажи мне, кто она и кем тебе
приходится?"
"Ужели это важно?" - вздохнул хозяин.
"Нет, конечно, но..."
"Тогда оставим эти разговоры".
"И верно, - соглашается Гермес, - оставим разговоры. Ты ответь: так
все-таки согласен оказать Аиду помощь?"
Помутневший взгляд хозяина указывал на то, что он, хозяин, в данную минуту
воображеньем уведен далёко и в дебрях памяти плутает: "Знаешь, когда я вел
к Кавказу Прометея, чтоб заковать, - когда уже забил в скалу последний
гвоздь, мне Прометей сказал такое: "Рано или поздно Зевес тебя, Кузнец,
вот так же точно с Олимпа сбросит. Знаешь, почему? Ты, как и я, похож на
человека намного больше, чем другие Боги. И Громовержец этого не стерпит".
...И не стерпел. О Прометей-пророк! Как глух я был и глуп тогда, как я
теперь умен - к чему мне эта "умность"? Мне, сброшенному матерью с отцом с
Олимпа? Мне, что, словно инструмент, без надобности стал - и был,
пустышка, на мусорник отправлен? - вот сюда! вот в этот дом, куда сегодня
ты примчался - потому что стал я нужен, так неожиданно - "о ужас, о
позор!" (наверно, Зевс, не скоро согласился на это!) - ты примчался вот
сюда и говоришь мне снова: "Помоги!" "
"Так ты поможешь?"
Замолчал кузнец.
И тишина всевластным басилевсом следила за Богами.
"Помогу".
За спинами молчанье хохотало.

* * *