"Марио Пьюзо. Арена мрака " - читать интересную книгу автора

молоденьких фройляйн с неизбежными чемоданчиками. Все по-прежнему, подумал
Моска, ничего не изменилось. Солдаты встречали прибывающие поезда так же
нетерпеливо, как жены встречают своих мужей, приезжающих домой со службы на
электричках: приметив в толпе приезжих симпатичную девушку, солдаты
бросались к ней с предложениями разной степени грубости. Провести ночь на
скамейке холодного грязного вокзала или поужинать в ресторане со спиртным,
сигаретами, после чего отправиться в теплую постель. Они могли получить
истинное удовольствие, а в худшем случае, если вели себя достаточно
осторожно, несколько неприятных минут в течение бессонной ночи. Обычно
девушки делали наилучший выбор.
На всех улицах, прилегающих к площади, стояли "жучки" - дельцы черного
рынка и дети-попрошайки, расставляющие свои сети для ничего не
подозревающих солдат, которые выходили из армейского универмага с пакетами,
наполненными конфетами, сигаретами, мылом. В глазах солдат застыло
выражение настороженности, словно все они были многоопытными старателями и
волокли мешки с золотым песком.
Моска уже собирался влезть в автобус, как вдруг почувствовал
прикосновение чьей-то руки к своему плечу. Он обернулся и увидел темное
костистое лицо под серой шапкой солдата вермахта - это был стандартный
головной убор немецких мужчин.
Молодой парень тихо, отрывисто спросил:
- У вас есть американские доллары?
Моска отрицательно покачал головой и отвернулся, но снова ощутил
прикосновение той же руки.
- Сигареты?
Моска встал на подножку автобуса. Рука сильно вцепилась в его плечо.
- Что-нибудь продаете? Что-нибудь?
Моска бросил по-немецки:
- Убери руку, быстро!
Парень оторопел и отпустил Моску, но потом его глаза налились гордым
презрением и ненавистью. Моска прошел в салон автобуса и сел. Он увидел,
что парень смотрит на него сквозь стекло - смотрит на его серый
габардиновый костюм, ослепительно белую рубашку, цветастый язык шелкового
галстука. И, кожей почувствовав этот презрительный взгляд, на мгновение
пожалел, что на нем не армейский мундир защитного цвета.
Автобус медленно отъехал и свернул в один из многочисленных переулков.
Этот переулок словно перенес его в другой мир. За центральной площадью,
которая стояла как крепость посреди пустыни, насколько хватало глаз
простирались руины и лишь кое-где попадались останки жилых зданий: одиноко
возвышающаяся стена, или дверь, за которой был лишь чистый воздух, или
тянущийся к небу стальной скелет с обломками кирпичной кладки и стекла,
прилипшими к нему, точно клочья мяса.
На окраине Франкфурта вышли почти все штатские, и автобус, в котором
остались только Моска и еще несколько офицеров, направился к Висбаденскому
аэродрому. Моска был единственным штатским, не считая мистера Джеральда,
который получил конкретное предписание еще в Штатах. Остальным надо было
ждать дальнейших указаний во Франкфурте.
Моска прошел регистрацию, и ему пришлось несколько часов ждать своего
самолета до Бремена. Когда самолет оторвался от земли, у него даже не
возникло ни ощущения, что он взлетел, ни мысли, что самолет может оставить