"Эллери Квин. Тайна американского пистолета" - читать интересную книгу автора

- Дикий Билл... я тут, по твоему при... приказанию... Какого черта те
надо, Билл?
- Ты снова надрался, Дэнл? - Билл смотрел на него с осуждением. - Дэнл,
это Бенджи Миллер, друг Бака. Будет работать в нашем хозяйстве. Покажи ему
снаряжение, стойло, где он будет спать, арену.
Мутные глаза Бана остановились на убогом посетителе.
- Друг старины Бака? Рад по... познакомиться, Миллер. У нас тут клевое
хозяйство... Мы...
И они вышли из кабинета Гранта. Грант хмыкнул и сунул письмо Бака Хорна
в карман.


* * *

Когда Бан, пошатываясь из стороны в сторону, повел Миллера по длинному
коридору, ведущему к сердцу "Колизея", тот спросил:
- С чего это он кличет тебя Дэнлом? Я слышал, как он назвал тебя
девушке Хэнком.
Бан грубо гоготнул.
- Ладная, ладная... кобылка, а? Зн-шь, я те скажу, Миллер. Я... я
ро-родился Хэнком, но мой старик говорит: "Ма, можешь звать его Хэнком в
честь брата второго муженька твоей мамаши, черт побери! А я буду звать его
Дэнлом в честь самого лучшего чертяки Бана*, который когда-либо вскидывал
ствол на краснокожих индейцев". Вот с той поры я и стал Дэнлом. Вот так-то!
______________
* Бан, Дэниел (1734-1820) - первый из белых американцев, прибывший в
Кентукки и начавший строить город. На картинах его обычно изображают в шляпе
из меха енота.

- Похоже, ты родом с Северо-запада?
Маленький ковбой угрюмо кивнул.
- Я? Ну да... мой папаша клеймил коров в Вайоминге. Старый Сэм Хукер
любил приговаривать: "Дэнл, никогда не марай имя родного штата, не то я или
твой папаша явимся по твою душу". С тех пор меня и пр-реследуют... при...
привидения... да, с тех самых пор... Ну вот, Миллер, старый мерин, мы и
пришли. Ра... располагайся. Как тебе пастбище, а?
Это был огромный амфитеатр, ярко освещенный тысячами электрических
ламп. Все двадцать тысяч мест, расположенных овалом, были незанятыми.
Арена - почти в три раза больше в длину, чем в ширину, - была отделена от
амфитеатра бетонной стеной, внутри которой шел трек - пятнадцать футов
утрамбованной узкой дорожки. Внутри этого овала находилось сердце арены.
Именно здесь на скаку набрасывали лассо на кастрированных бычков, бывалые
ковбои объезжали диких бронков и происходило многое другое. На каждом конце
овала - с востока и с запада - находились огромные двери, которые вели к
задворкам арены. У одних из них и стояли сейчас Миллер и Бан. В бетонной
стене были и другие выходы, оснащенные специальными опускающимися
загородками, которые использовали для выступлений с лошадьми. Высоко
вверху - однако не под самой немыслимо высоченной крышей из стальных
перекладин - маячили фигурки рабочих. Рабочие ползали по ярусам и украшали
стадион для вечернего представления, официально открывавшего Родео Дикого