"Эллери Квин. Застекленная деревня" - читать интересную книгу автора

чтобы дожидаться там прибытия полиции штата. Брат Лейба, Хьюберт, пытался
задушить Джо голыми руками. Хьюб тощий парень, но тем вечером он пыхтел и
надувался, как лягушка. Эрлу Скотту и мистеру Ширу, священнику, пришлось
держать его, покуда Берн Хэкетт не запер Джо в своем доме. Впрочем, бушевал
не только Хьюб - Хемасам сочувствовали все. Если бы это происходило на
Юге...
Но это была новоанглийская глубинка, Джонни. Мне отмщение, напомнил
священник слова Бога, однако пуританин всегда разрывается между своей
суверенной личностью и заповедями Господними. Не могу отрицать, что ситуация
была на грани катастрофы, но в конце концов мы достигли компромисса -
передали обществу решение судьбы Джо Гондзоли. И вот тут-то мы и совершили
ошибку.
- Ошибку? - недоуменно переспросил Джонни.
- Ну, Лейб нам нравился. Но что куда важнее, он был одним из нас. Он
принадлежал деревне и земле, поэтому никакой иностранец папист с его
чужеземными трюками и итальянскими песнями не имел права становиться между
членом республиканской конгрегационалистской[5] семьи Шинн-Корнерс и
девушкой, на которой он решил жениться. Правосудие, которого мы желали,
подразумевало, что если мы не можем собственными руками развести костер под
Джо Гондзоли, то нам следует хотя бы позаботиться, чтобы его поджарили на
электрическом стуле в Уильямстонской тюрьме практически немедленно.
Поэтому, когда полиция штата увезла Джо из дома Берни Хэкетта, за ними
следовало большинство жителей Шинн-Корнерс в автомобилях и фургонах,
несущихся во всю прыть, что не слишком-то свойственно новоанглийским
фермерам. Они видели, как Джо отправили в окружную тюрьму. На процессе
председательствовал судья Уэбстер, лучший удильщик на муху во всем округе
Кадбери, по крайней мере был им. Ты его помнишь, Джонни, - я познакомил тебя
с Энди Уэбстером на прошлой неделе.
- К черту Энди Уэбстера, - сказал Джонни. - Каков был вердикт?
- Каков он мог быть после того, как Эделайн Грив заявила под присягой,
что Лейбан первым бросился на Джо с вилами? - усмехнулся судья Шинн. -
Присяжные без колебаний оправдали Джо. Но Шинн-Корнерс до сих пор не может
смириться с этим вердиктом. Он поколебал наше пуританское чувство
справедливости. С нашей точки зрения, Лейбан защищал свой домашний очаг и
нашу общину от грязных посягательств иностранца, распевающего оперные арии.
Тот факт, что Лейб Хемас не имел домашнего очага, мы отбрасывали как пустую
формальность. Эделайн практически была приговорена. Мы сделали жизнь Гривов
настолько невыносимой, что Элмеру Гриву пришлось продать дом и уехать на юг
штата. Джо Гондзоли благоразумно не вернулся за своими вещами. Он попросту
сбежал, и Паскуале Гондзоли до сих пор ничего о нем не слышал.
Вердикт дал нам понять, что мы живем в новом, враждебном мире, который
ничего не смыслит в правах богобоязненных налогоплательщиков Шинн-Корнерс.
Мы были преданы и посрамлены. Это стало последней каплей.
- Могу понять, - промолвил Джонни. - Возможно, я не такой уж чужеземец,
как вам кажется.
Но судья Шинн не обратил на него внимания:
- Уже давно наши дела идут скверно. Сто лет назад Шинн-Корнерс была
больше, чем Комфорт сегодня. На комфортской дороге, за фермой Хемаса и возле
ферм Избела и Скотта на Фор-Корнерс-роуд, еще можно видеть развалины домов,
амбаров и мельниц. Трехэтажное кирпичное здание напротив пожарного депо -