"Эллери Квин. Застекленная деревня" - читать интересную книгу автора

- Убийство, - напомнил нью-йоркский родственник.
- Я к этому подхожу, - отозвался судья Шинн. - Для здешних жителей
убийство - больше чем преступление. С молоком матери мы впитали, что
убийство запрещено Библией. Но мы также воспитаны на священных правах
личности. Убивать нельзя, но, когда нам наступают на личную любимую мозоль,
появляется большое желание нарушить эту заповедь. Поскольку убийство
разрушает самое драгоценное достояние человека, мы разрываемся на части, как
Ребекка Хемас, пытающаяся выбрать между талией и лишней порцией картошки с
подливой. Однако это делает нас уверенными в одном: убийство должно быть
наказано, и притом быстро. Пуританское правосудие не терпит отлагательств.
Возьмем дело, которое я упомянул минуту назад: убийство, происшедшее перед
войной - не корейской, а большой.
- Войны - странная штука, - заметил Джонни. - Я был на обеих и не видел
особой разницы в масштабах. Самой большой кажется та, в которой участвуешь
сам.
- Очевидно, - согласился судья. - Так вот, в те дни брат Хьюберта
Хемаса, Лейбан, работал на ферме Хьюберта. Лейбан был туповат и
неразговорчив, но никогда не пропускал деревенских собраний и всегда
голосовал как надо.
Хемасы наняли работника, Джо Гондзоли, кузена Паскуале Гондзоли из
Кадбери. Джо подрабатывал у фермеров, не имеющих современного оборудования.
На ферме в Италии, говорил Джо на своем ломаном английском, если вам нужны
новый серп или новая рукоятка для мотыги, вы просто делаете их сами. У него
были курчавые волосы, черные глаза, а для девушек всегда находилась шутка
или ария из итальянской оперы.
Джо и Лейб не поладили с самого начала. Лейб жаловался, что не понимает
английского Джо, а Джо подшучивал над его медлительностью. К тому же,
насколько я понимаю, Лейбу не нравилось, что Джо работает лучше и быстрее
его. Между ними происходило нечто вроде состязания, и Хьюб Хемас не
возражал. В то время его ферма процветала.
Лейб никогда не заглядывался на девушек, покуда Эделайн Грив не выросла
в крепкую пышнотелую девицу. Тогда он начал регулярно принимать ванну и
сопровождать Эделайн на танцы в ратуше или на церковные праздники. Вроде бы
ей Лейб тоже нравился - по крайней мере, он так думал, - и все считали, что
из этого что-нибудь да выйдет. Но однажды вечером Лейбан отправился искать
Эделайн и обнаружил ее на сеновале фермерской зерновой биржи, которой
управляет Питер Берри. Она лежала в объятиях Джо Гондзоли.
Судья прищурился, глядя в пространство между своими ботинками,
находящимися на перилах крыльца, как в ружейный прицел.
- Обезумев от ярости, Лейб схватил вилы и с ревом бросился на Джо. Но
Джо был слишком проворен для него. Он оттолкнул Эделайн в сторону, а сам,
как кошка, нырнул под вилы с ножом, который носил за поясом. Произошла
ужасная схватка, которая окончилась тем, что нож Джо вошел между ребрами
Лейбана Хемаса по самую рукоятку.
Судья Шинн уставился на флагшток, воткнутый в землю лужайки напротив
его участка, как свеча в пирог на день рождения.
- Никогда не забуду суету на лужайке в тот вечер. Люди толпились вокруг
флагштока, пушки и памятника твоему предку Эйсахелу Шинну, словно объявили
войну. Тогда констеблем уже был Берни Хэкетт, и ему с трудом удалось увести
Джо к себе - его дом в южном углу лужайки на другой стороне Шинн-роуд, -