"Эллери Квин. Тайна китайского апельсина" - читать интересную книгу автора

красный нос, то, по крайней мере, сидит спокойно.
И потом, есть еще Марселла. Марселла! Вздорная маленькая пустышка,
больше ничего; годам к пятидесяти она станет женской копией своего отца.
Конечно, и у нее есть свои хорошие стороны, нехотя признала мисс Диверси, но
они есть у всех, даже у преступников. Если из ее хорошего вычесть все
плохое, то мало что останется. Правда, подумала мисс Диверси, обладавшая
сильным чувством справедливости, нельзя сказать, чтобы она совсем никуда не
годилась; иначе как объяснить, почему по ней сохнет этот симпатичный
розовощекий мистер Макгауэн? Как будто он не мог найти себе кого-нибудь
получше! Впрочем, мисс Диверси не сомневалась, что, не будь мистер Макгауэн
другом мистера Дональда Керка, ни о какой помолвке между мистером Макгауэном
и младшей сестрой мистера Керка не могло бы быть и речи. Вот что значит
иметь брата и большую кучу денег, хмуро подумала мисс Диверси. Другим
приходится из кожи вон лезть, чтобы найти себе подходящую партию и
устроиться в приличном обществе, - мисс Диверси внимательно читала колонку
светских сплетен. Что ж, может быть, когда они поженятся, он изменит свое
мнение. Так обычно и бывает после женитьбы, подумала мисс Диверси, которая,
помимо своих прочих замечательных качеств, обладала еще и изрядной долей
цинизма. Каких только историй не читала она об этих светских людях!.. Что же
касается Дональда Керка, то он в своем роде совсем не плох; однако это не
тот "род", который устраивает мисс Диверси. Он - сноб. А это означает, что
он обращается к мисс Диверси с благодушием и терпимым безразличием.
Похоже, размышляла далее мисс Диверси, шагая по коридору, самый легкий
способ похоронить в себе женщину - это устроиться на работу сиделкой. Взять,
например, ее. Ей тридцать два года... нет, надо быть честной с самой собой -
уже почти тридцать три, а какие у нее перспективы? Так сказать, в
романтическом плане? Никаких, абсолютно никаких. Мужчины, которых она
встречала по роду своей профессии, делились на две категории: тех, кто не
обращал на нее никакого внимания, и тех, кто, наоборот, обращал его слишком
много. В первую категорию входили доктора и мужские родственники богатых
пациентов; вторая состояла из практикантов-медиков и мужской прислуги
богатых пациентов. Первая категория мужчин вообще не видела в ней женщину,
только рабочую машину; Дональд Керк принадлежал именно к ним. А вторая...
вторая беззастенчиво тянула к ней свои грязные руки, чтобы посмотреть, как
она на это отреагирует. Скажем, этот подхалим, коротышка Хаббл, подумала она
с кривой усмешкой, - дворецкий мистера Керка, его камердинер, лакей и бог
знает кто еще. В присутствии хозяина он сама скромность, сама честность; но
не далее как сегодня утром ей пришлось залепить пощечину этому
отвратительному типу. Пациенты, естественно, не в счет. О каком флирте может
идти речь, когда меняешь им судно и все в таком роде. Но вот мистер Осборн -
особый случай...
Суровые черты лица мисс Диверси слегка разгладились, на ее губах
появилась почти детская улыбка. Мысль о мистере Осборне - к чему это
отрицать? - доставляла ей удовольствие. Прежде всего он джентльмен; это вам
не пошлые шуточки Хаббла! Пожалуй, его можно отнести к третьей категории, в
которую входит только он один. Не богач, но и не слуга. В качестве
доверенного помощника мистера Керка он находился где-то посередине. Можно
сказать, почти член семьи, но при этом работает за жалованье, как и она
сама. Эта мысль почему-то была очень приятна мисс Диверси... Она спрашивала
себя, не преступила ли она некоторым образом границы приличий в тот день,