"Эллери Квин. Исчезающий труп" - читать интересную книгу автора

Второй специалист последовал за своим коллегой. Дверь открылась и
закрылась вновь.
Джим Роджерс, поглаживая подбородок длинными пальцами, печально смотрел
на рентгеновский снимок, лежащий на письменном столе в кабинете Джона
Брауна. В свои тридцать с небольшим лет он мог добиться блестящих успехов в
науке, если бы продолжал исследовательскую работу и практику. Но, приняв
предложение Брауна и став врачом, проживающим в "Доме здоровья", Роджерс
почти не находил применения своему интеллекту. Его не интересовали
воображаемые болезни толстых клиентов обоего пола, а бесконечные статьи,
которые ему приходилось писать для журналов Брауна, нагоняли на него
неизбывную тоску. Написанные добросовестно, они тем не менее были адресованы
не его коллегам, а всего лишь ленивым избалованным людям, которые привыкли
слишком много спать и есть.
У доктора Роджерса были темные глаза, высокий лоб и заостренный
подбородок, который его друзья считали чувственным, а недруги - безвольным.
Возможно, спустя год или два он бросил бы работу в "Доме здоровья",
последовав своему призванию, если бы не одно обстоятельство, даже отдаленно
не связанное с его профессией. Именно по этой причине, а также будучи
фаталистом и оппортунистом, он продолжал писать унылые статьи, выслушивать
жалобы толстых пациентов и пить больше, чем было ему на пользу.
Отшвырнув в сторону рентгеновский снимок, как будто он внезапно вызвал
у него отвращение, Роджерс нервно огляделся вокруг. Как и все, к чему
прикладывал руку Браун, кабинет был огромным и богато декорированным. На
резном письменном столе в строгом порядке располагались чистый блокнот,
чернильница из агата, зеленая авторучка, в специальном гнездышке подставки,
шесть аккуратно сложенных в стопку журналов Брауна, а теперь еще и
злополучный снимок. Ноги Джима утопали в мягком и плотном синелевом ковре.
Картины, изображающие греческих богов и богинь, висели на стенах над
книжными полками с внушительного вида томами, которые ни разу не открывали с
тех пор, как Браун купил библиотеку у одного из клиентов. Каштановые
велюровые драпировки и такого же цвета обивка кресел и кушетки делали
обстановку еще более громоздкой и тяжеловесной.
Джим подошел к алькову и повернул выключатель. Свет с потолка озарил
статую Джона Брауна. Некоторое время Джим враждебно разглядывал мускулистые
руки, мышцы шеи, широкую грудь, сильные стройные ноги. Затем он выключил
свет, вернулся к столу и остановился, глядя на дверь в спальню. Он все еще
смотрел на нее, когда она открылась, и в кабинет вошли Хендерсон и Гартен.
Доктор Гартен осторожно закрыл за собой дверь.
- Ну, вот и все, - объявил он. - Должен сказать, что мне больше
нравится бодрость этого человека, нежели его манеры.
- Я бы не удивился, узнав, что он считает нас троих каким-то образом
виновными в его болезни. - Доктор Хендерсон пожал массивными плечами и
протянул руку Джиму Роджерсу. - Не завидую вам, что у вас такой пациент, -
улыбаясь, добавил он.
- Спасибо, что пришли, - сказал Джим, обмениваясь рукопожатиями с
Хендерсоном и Гартеном. - Сделаю все возможное, чтобы его отвлечь.
- Больше вы действительно ничего сделать не сможете, - отозвался
Гартен, выходя вместе с Хендерсоном в холл. - До свидания. Желаю удачи.
Джим ждал, пока не услышал их шаги по голому полу холла. Затем он
решительно двинулся к двери в спальню, открыл ее и вошел.