"Джулия Куинн. Мистер Кэвендиш, я полагаю.. ("Два герцога" #2) " - читать интересную книгу автора Томас обратился к Грейс.
- Это правда, - подтвердила она и затем, черт знает что, она повернулась к Одли и произнесла: - Я сожалею. - Принято, конечно, - ответил он с таким очарованием и изяществом, что хоть сейчас в бальный зал. Отвращение Томаса, должно быть, отразилось на его лице, поскольку, посмотрев на него, Грейс добавила: - Она похитила его! В ответ Томас всего лишь закатил глаза. Он не желал это обсуждать. - И заставила меня принять участие, - прошептала Грейс. - Я узнала его вчера вечером, - объявила вдова. - В темноте? - с сомнением спросил Томас. - Несмотря на его маску, - ответила она с гордостью. - Он - точная копия своего отца. Его голос, его смех, каждая его черточка. Наконец, все обретало смысл. Портрет, ее поведение прошлой ночью. Томас вздохнул и закрыл глаза, пытаясь отнестись к ней снисходительно. - Бабушка, - начал он, что должно было означать протянутую оливковую ветвь примирения, поскольку обычно он называл ее "вы", - я понимаю, что вы все еще оплакиваете своего сына... - Вашего дядю, - прервала она его. - Моего дядю, - исправился он, хотя ему было трудно о нем так думать, ведь они никогда не встречались. - Но прошло тридцать лет со дня его смерти. - Двадцать девять, - резко поправила она. Томас посмотрел на Грейс, хотя и не знал зачем. За поддержкой? Симпатией? Ее губы сложились в сочувствующую линию, но она промолчала. - Прошло так много времени, - сказал он. - Воспоминания стираются. - Не мои, - сказала она надменно, - и конечно же не те, которые касаются Джона. Вашего отца я была бы более чем рада выбросить из головы полностью... - В этом мы сходимся, - резко прервал ее Томас, потому что еще большим фарсом, чем то, что происходило сейчас, могло бы стать присутствие при этом его отца, если такое возможно себе представить. - Сесил! - проревел он снова, изгибая свои пальцы в борьбе с желанием задушить кого-нибудь. Где, черт возьми, портрет? Лакей был послан давным-давно. Что может быть проще. Ясно, что у его бабушки не было времени повесить проклятую картину на стену ее спальни. - Ваша милость! - прозвучало из холла. И вот второй раз за день в дверях гостиной появилась картина, при этом она качнулась вперед, пока два лакея пытались удержать ее в вертикальном положении, огибая угол дверного проема. - Поставьте ее где-нибудь, - приказал Томас. Слуги нашли свободное место и поставили картину на пол, осторожно прислонив к стене. Второй раз за день Томас смотрел на длинное мертвое лицо своего дяди Джона. Но в этот раз совсем по-другому. Сколько раз он проходил мимо портрета и никогда не задерживался, чтобы рассмотреть его? И зачем бы это ему понадоболось? Он никогда не знал этого человека, и у него не было причин искать в нем знакомые черты. Но сейчас... |
|
|