"Джулия Куинн. Мистер Кэвендиш, я полагаю.. ("Два герцога" #2) " - читать интересную книгу автора

направлении. Томасу стало неудобно. Ему не понравилось, что его мысли были
так легко прочитаны. Тем более этим человеком.
- Не исчезайте, - вставила вдова. - Уверяю вас, вы об этом пожалеете.
- Не беспокойтесь, - заметил Томас, высказывая то, что все они и так
должны были знать. - Кто же исчезнет, когда ему обещано герцогство?
Похоже, Одли это высказывание забавным не показалось. Томаса это не
сильно волновало.
- Я поеду с вами, - сказал ему Томас. Он должен принять меры по
отношению к этому человеку. Ему необходимо увидеть, как он поведет себя, как
он будет держаться в отсутствии женской аудитории, которую можно обольстить.
Одли одарил его насмешливой улыбкой, и его бровь взлетела точно так же,
Бог ты мой, это было пугающе, как у вдовы.
- Мне стоит побеспокоиться о своей безопасности? - спросил он
вкрадчиво.
Томас заставил себя не отвечать. Едва ли этот день нуждался еще в одной
драке. Но оскорбление было нанесено нешуточное.
Всю свою жизнь он посвятил Уиндхэму. Титулу, наследству, землям.
Никогда не имело значения то, что он - Томас Кэвендиш, джентльмен, рожденный
в английском графстве Линкольншир, который любит музыку, но ненавидит оперу,
который предпочитает ездить верхом, а не в экипаже, даже если погода
дождлива, который любит землянику, особенно с топлеными сливками, который
был первым в Кембридже и может наизусть прочесть большинство сонетов
Шекспира, но никогда этого не делает, поскольку предпочитает рождать каждое
слово своим собственным умом. Никогда ни для кого не имело значения, что ему
нравится физический труд, или что он терпеть не может неумех. И никого
никогда не волновало, что он не любит портвейн, или что его теперешняя
привычка к нюхательному табаку в лучшем случае глупа.
Нет, каждый раз, когда требовалось принимать решение, любое решение,
ничто из этого значения не имело. Он был Уиндхем. Все очень просто.
И в то же время это все усложняло. Поскольку его преданность своему
имени и своему наследству была совершенно неумеренной. Он сделает то, что
считает правильным, надлежащим. Он делал так всегда. Но это же смешно, в
самом деле, в этом есть некая чудовищная ирония, если приглядеться. Он все
сделает правильно только потому, что он герцог Уиндхем. И это правильное
решение вполне может означать, что ему придется передать свое собственное
имя незнакомцу.
А что если бы он не был герцогом... это сделало бы его свободным? Мог
бы он тогда делать все, что пожелает, например, грабить экипажи, лишать
девственности и тому подобное, что делают мужчины, не видящие никаких
препятствий, не задумывающиеся о последствиях?
И после всего, что он сделал, кто-то посмел предположить, что он
опустится до того, что поставит свою личную выгоду выше обязанностей,
связанных с его фамильным именем...
Это пробрало его до мозга костей. Это жгло его изнутри.
И тут Одли повернулся к Грейс с раздражающе вкрадчивой улыбкой и
сказал:
- Я - угроза его личности. Конечно, любой разумный человек подверг бы
сомнению свою безопасность.
И в ответ на это все, что мог сделать Томас, это держать свои руки,
хотя бы и сжатые в кулаки, подальше от этого наглеца.