"Игорь Рабинер. Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера" - читать интересную книгу автора

Игорь Рабинер

Хоккейное безумие.

От Нагано до Ванкувера

Введение ВРЕМЯ ИДЕТ ПО КРУГУ

Для начала вообразите себя в следующей ситуации. Вы, молодой журналист,
понурив голову, стоите у выхода из Олимпийской деревни. На вас орет благим
матом, потрясая вашей же аккредитацией, дюжий японский секьюрити. И
произносит фразу-приговор: "Вы будете лишены аккредитации и немедленно
выдворены из Японии".
Именно в такой ситуации оказался автор этой книги вечером 11 февраля
1998 года в Нагано. Моя первая Олимпиада имела все шансы закончиться не
начавшись. И из-за чего - из-за профессионального рвения, которое,
оказывается, тоже бывает излишним! Не для газеты, конечно, - для властей.
В тот день я встречал нашу хоккейную сборную на наганском вокзале.
Чувства журналиста-новичка Олимпиад, которые испытывал, словами не передать.
Как репортеру, работавшему в то время собственным корреспондентом
"Спорт-Экспресса" по Северной Америке и тесно общавшемуся с нашими
энхаэловцами, мне было доверено освещать первый в истории олимпийский турнир
с участием профессионалов из лучшей хоккейной лиги мира. Попасть на такие
соревнования, писать о них для всей России - одна мысль об этом была
счастьем.
...И вот поезд из Токио прибывает. Я хочу объять необъятное, бросаюсь
от одного игрока к другому, выспрашиваю мельчайшие детали того, что с ними
происходило в пути, о чем они думают, чему радуются, чему огорчаются... Мне
без нескольких дней 25 лет - и энергии, желания быть в гуще всех событий
было море. Официальные запреты организаторов казались не более чем досадными
условностями. О них просто как-то не думалось.
Поэтому, когда мне удалось попасть в автобус команды и проехать вместе
с ней в Олимпийскую деревню, ни о чем, кроме того, чтобы сделать максимум
возможного для газеты, я и не помышлял. А зря. Ведь аккредитация моя
осталась на пропускном пункте, о чем я тут же забыл.
К тому времени одна из главных звезд сборной России Сергей Федоров не
давал российским изданиям интервью около года.
Для меня был и есть один непреложный закон, выраженный в словах Льва
Толстого: "Делай что должно - и будь что будет". И я делал. А именно - глядя
на то, как Юрзинов и Федоров долго общаются тет-а-тет в столовой, терпеливо
ждал и никуда не уходил, понимая, что другого шанса, скорее всего, не
представится. Ждал долго...
И дождался. После чего Федоров говорил почти без остановки больше часа.
Вспоминал даже, как Юрзинов на турнире вторых сборных сделал его комсоргом.
В 90-е годы слова "Федоров" и "комсорг" казались такими же несовместимыми,
как, к примеру, "ГКЧП" и "демократия". Посудите сами: как можно было,
нарвавшись на такую удачу, его прервать?! Тьма на дворе не смущала -
беспокоило только то, что давно уже пора было писать репортаж в номер. А я
все общался.
Незаметно пробило девять вечера - категорический и беспрекословный