"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу автора

красные пятна, а шею украшало ожерелье из белых перьев. Это были фазаны
Бартоломью. Экзотические, как их родной Китай, изысканные, как цветные
витражи в кафедральном соборе, они были поистине великолепны.
- Вам нравятся мои фазаны?
Эри снова вздрогнула от неожиданности:
- Бартоломью!
Он стоял в нескольких шагах позади нее, лениво привалившись плечом к
ольхе, и на его губах играла теплая и дружественная улыбка, чем-то
напоминающая ей освещенные солнцем фиалки, растущие у его ног.
- Они прекрасны, - сказала она. - Самые поразительные птицы, которых я
когда-либо видела.
На плече у него восседала еще одна птица, почти такая же диковинная и
колоритная, как фазаны.
Проследив за направлением ее восхищенного взгляда, он сказал:
- Это Арлекин, рогатый топорик. Они зимуют на скалах у побережья вместе
с хохолковыми топориками. Я. думаю, этот приятель налетел на прожектор
маяка. И с тех пор как я вылечил ему сломанное крыло, он повсюду следует за
мной, как будто я его мать.
- Сломанное крыло? О бедная маленькая птичка! Арлекин опасливо
покосился на нее, когда она протянула руку, чтобы погладить его.
- Собственно, крыло зажило нормально, - сказал Бартоломью. - Не
сегодня-завтра, он улетит, чтобы присоединиться к весенней миграции его
родичей.
Топорик уклонился от ее прикосновения, пододвинувшись ближе к голове
Бартоломью и слегка клюнув его в воротник.
- Но он же ваш любимец. Разве вы не можете оставить его?
- Он - дитя дикой природы, Эри, рожденный, чтобы летать, где хочет.
Эри смотрела, как птица любовно пощипывала мочку уха Бартоломью.
- Но он же выглядит таким довольным с вами!
- Да, и это меня беспокоит. Я слишком уж нянчился с ним. Если он не
улетит во время перелета и останется здесь, то превратится в калеку - уже не
нормальный топорик, но еще и не человек. Ему лучше умереть в таком случае.
Он нежно погладил шелковистые сине-черные перья, и в этом жесте
сквозила такая любовь к птице, что она захотела коснуться снежно-белой
грудки сама. Но, потянувшись к Арлекину, она вместо перьев наткнулась на
руку Бартоломью. Его пальцы сомкнулись вокруг ее ладони, нежно поглаживая ее
пальчики, он смотрел на нее, и глаза говорили им обоим то, что они не
осмеливались высказать вслух.
- Я собирался покормить фазанов, - он показал на ведро с зерном у его
ног. - Хотите помочь?
- Да. Буду только рада.
Бартоломью посадил топорика на крышу сооружения, откинул защелку на
двери и подождал, пока Эри войдет внутрь. Их руки встретились, когда они
одновременно наклонились взять зерен из ведра. Восхитительное возбуждение
зазвенело в жилах Эри, а сердце запело от радости. Когда ведро опустело, они
вышли из загончика, и он тщательно запер калитку, чтобы та не открылась под
порывами суровых ветров, частенько свирепствовавших на мысе. Они молча
смотрели, как птицы дерутся за корм, рассыпанный на покрытой мхом земле.
Спустя некоторое время Эри почувствовала на себе взгляд Бартоломью и подняла
глаза.