"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу автора

был мужчина, который шел рядом с ней. Бартоломью.
Эри знала немногих мужчин. И ни одного из них достаточно хорошо. Будет
ли она испытывать те же ощущения с Причардом Монтиром? Но в глубине души она
знала, что не будет. Бартоломью был ее судьбой, и именно ему было
предназначено познать ее любовь.
Густые, зловещие облака собирались в небе, превращая сумерки в ночь.
Пар серебристыми клубочками вылетал у них изо рта, пока они устало шагали к
дому, на крыльце которого развалился Боунз. Температура понизилась. После
того как они сняли облепленные грязью сапоги и верхнюю одежду, Бартоломью
снова разжег огонь, который в их отсутствие тлел янтарными угольками в
камине.
- Святая Сэди! - воскликнула Эри позади него. - Ax, Бартоломью, кто-то
оставил здесь это несчастное мертвое создание.
Он повернулся и увидел, что она в ужасе смотрит на окровавленную,
освежеванную тушку кролика, которую он оставил в раковине.
- Я подумал, что тушеное кроличье мясо было бы кстати, - весело сказал
он.
Эрию передернуло:
- Вы же не думаете, что я... дотронусь до этого?
- Знаете что, - заявил он, посмеиваясь, - я займусь кроликом, а вы
приготовите к нему овощной гарнир.
Вскоре аромат тушащихся на медленном огне картошки, моркови, лука и
мяса наполнил воздух. Пока они готовились, Эри сидела у стола над раскрытой
книгой доктора Чейза, хотя взгляд ее чаще останавливался на спине
Бартоломью, смазывавшего упряжь, чем на странице с текстом. Когда еда была
готова, она отложила книгу в сторону и пригласила его к столу. Если не
считать просьбу передать соль или дежурных замечаний о еде или погоде, они
ели в молчании. Он как раз обмакивал в остатки подливы к тушеному мясу
кусочек подгоревшего печенья, когда Эри сказала:
- Мы оба сироты.
Бартоломью ожидал услышать что угодно, но только не это:
- Что вы сказали?
Эри встала из-за стола, оставив ужин недоеденным, и опустилась на
колени перед камином. Ее волосы были влажными и спутанными. Он смотрел, как
она вытаскивает заколки, как ее волосы струятся по плечам до самого пола,
когда она опускается на пятки. Эри расчесывала их пальцами, вытаскивая то
лист, то сосновую иголку и бросая их в пламя. Огонь в камине подсвечивал ее
безукоризненный профиль, придавая ей почти классическую красоту, от которой
у Бартоломью захватывало дыхание.
- Вы и я, мы оба сироты, - повторила она.
Он ждал, с удивлением осознавая, что знает ее уже достаточно хорошо,
чтобы быть уверенным, что ее слова - какими бы странными или несвязными они
ни казались - со временем обретут положенный смысл. Она к чему-то подводила
его. Дождь со снегом мягко стучал в окно, это было похоже на барабанный стук
пальцев по дереву.
- В Новой Гвинее, - продолжала Эри, как будто меняя тему разговора, -
есть птица, которую называют шалаш-ницсй, потому что самец строит для своей
подружки гнездо, устанавливая веточки и хворостинки вокруг молодого дерева
таким образом, что получается шалашик. Она покрывает пол мхом, затем
украшает его разноцветными камешками, радужными крыльями жуков и цветами.