"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу автора

мне перевести дух.
Ему нужно было вернуть себе власть над собой, над ситуацией. Это было
все, о чем он только мог мечтать: пустой дом, он, она, только ее тоненький
халат между двумя телами... и кровать, ожидающая поблизости. Его тело
умоляло о действии. Его сознание требовало, чтобы он подождал. Надеясь, что
дрожь не слышна в его голосе, он подтолкнул ее к лестнице на чердак:
- Поднимайтесь и ложитесь в постель, Эри. Я позабочусь о фонаре.
Одно мгновение она сопротивлялась:
- Бартоломью...
- Идите, мы поговорим завтра.
Эри не желала ждать до завтра. И она не хотела разговаривать. Ее тело
горело, как в лихорадке, и было полно желаний, которые она не понимала. Ее
тело страстно жаждало чего-то, но она не знала чего. Но она знала, что
Бартоломью может объяснить. Интуитивно знала, что Бартоломью может снять ее
возбуждение. Она попыталась прочесть выражение его лица в неясном свете. Его
лицо было мрачным, напряженным, неприступным. Он выглядел так, как будто era
мучила боль. Причиненная ею?
Сглотнув неожиданно возникший в горле комок, она повернулась к
лестнице. Уже поставив ногу на первую ступеньку, она приостановилась,
надеясь, что он позовет ее. Когда этого не случилось, она украдкой взглянула
через плечо. Он не двинулся с места, просто стоял и смотрел на нее, и
выражение его лица было таким же жестким и непроницаемым, как истертое
дерево перил под ее руками.
- Поднимайтесь, - сказал он.
Бросив на него еще один долгий взгляд, она повиновалась.
Снова оставшись в одиночестве, Бартоломью повернулся к стене, прижав
лицо к твердому, обтесанному бревну, с радостью приветствуя боль - она хотя
бы отчасти облегчит его страдания!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Следующий день просто искрился напряженностью. Обнаружив, что комков в
его каше больше обычного, Бартоломью выругался и так стукнул тарелкой по
столу, что солонка подпрыгнула и очутилась у него в каше.
- Ради всего святого, женщина! - Он вскочил на ноги и схватил
полотенце, чтобы вытереть все то, что попало ему на руку. - Эту кашу сварит
даже спящий ребенок. Неужели вам так трудно сделать это, бодрствуя?
Эри, стоявшая у плиты, подскочила от грохота тарелки у себя за спиной.
Услышав его гневное восклицание, она выпустила корзинку с только что
собранными яйцами, которые перебирала, - она хотела выбрать два самых
больших и сделать для него яичницу - и корзина полетела на пол. Яичная
скорлупа и липкий белок попали ей на юбку. Она сердито взглянула на него,
опустилась на колени и принялась вытирать пол:
- А кто говорит, что я бодрствую? Я не сомкнула глаз прошлой ночью.
- И вы обвиняете в этом меня, я полагаю?
Глаза ее застлали неожиданные слезы. Она опустила голову и ожесточенно
начала тереть пол тряпкой:
- Если вон та веревка подойдет, идите и повесьтесь.
Бартоломью сжал кулаки, снедаемый желанием вышибить из нее дух или
целовать ее до тех пор, пока она не упадет в обморок от нехватки воздуха.