"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу автора

- Все, что от вас требуется, это заниматься всего лишь одним делом, -
сказал он, - вместо того чтобы готовить, читать эту свою дурацкую книгу и
чинить юбку одновременно.
Эри выпрямилась так неожиданно, что у нее закружилась голова и она
покачнулась. Он потянулся поддержать ее, но она ударила его по руке:
- У меня есть вещи поважнее, чем стоять и смотреть, как варится каша.
- Разумеется, и еще у вас есть дела поважнее, чем как следует смолоть
кофе или сначала поджарить зерна, как сделал бы всякий на вашем месте.
Эри непонимающе взглянула на него:
- А что, зерна нужно сначала поджарить? Бартоломью в ответ уставился на
нее, лицо его было мрачнее тучи, пугающее и красивое одновременно.
- Есть ли хоть что-нибудь, что вы умеете делать? - спросил он.
Возразить Эри было нечего: он был прав во всем. Ее губы задрожали:
- Я очень хорошо распознаю птиц.
Желание расхохотаться после этого ее глупого заявления пропало у него,
как только он заметил, что в уголках глаз у нее собираются слезы, которые
затем поползли по щекам. Черт! Он так грохнул кулаком по столу, что
задребезжала посуда, и подошел к ней. Он не мог допустить, чтобы она
плакала. Она отпрянула, когда он приблизился. Гнев оставил его, и жалость
зашевелилась в его сердце. Его голос смягчился: - Я не собираюсь бить вас.
Идите сюда.
Ну почему он не настоял, чтобы она села в поезд до Ямхилла, а там
пересела на дилижанс? "Потому что я не представлял себе, что она окажется
для меня самым дорогим человеком". Но он понял это уже через пять минут
после того, как встретил ее. Ему следовало бы посадить ее на поезд тотчас.
Именно его слабость и привела к подобной катастрофе. И вот сейчас он сорвал
свое растущее раздражение на ней, и теперь она добросовестно орошала его
рубашку слезами. Он крепко обнял ее:
- Простите меня, нимфа, простите. Пожалуйста, не плачьте. Отчаянно
стараясь угодить ему любым способом, она предприняла героическую попытку
остановить этот водопад слез.
Наконец, после нескольких завершающих всхлипов, ей это удалось. Он
погладил ее по спине и зарылся лицом в ее волосы. Запах ландыша заполонил
его, вместе с теплом ее тела и ощущением ее мягкой груди, прижимавшейся к
нему. Его тело немедленно и яростно отреагировало на это.
- О черт! - Бартоломью оттолкнул Эри от себя. - Для этого есть только
одно лечение.
Болезненно осознавая, что то, что он собирался сделать, было не
единственным лечением вообще, а единственным, доступным ему, он повернулся к
двери и сорвал с крючка свой плащ и ружье. Захлопнув за собой дверь, он
ушел.
Эри прислушивалась к хрусту замерзшей грязи у него под ногами и
ругательствам, которые он бормотал себе под нос, направляясь к амбару. Она
поклялась себе, что смелет зерна для вечернего кофе в мельчайший порошок.
Она приготовит ему самый лучший ужин, на который способна, - греческие
блюда, единственные, которые она умела готовить, - и постарается, чтобы
ничего не подгорело или, наоборот, не получилось полусырым из-за того, что
она просто злосчастная неумеха.
Утвердившись в своем решении, Эри поспешила к креслу-качалке, где
оставила книгу доктора Чейза. Уютно устроившись в кресле Оливии, она