"Шарлин Рэддон. Навеки моя " - читать интересную книгу автора

удовольствия. Но ему еще многое надо было ей показать, поэтому он оторвал
свои губы от ее и передвинулся к груди, которая согрелась и отвердела от его
прикосновений. Тело ее вздрогнуло, реагируя на то, что он делает, а затем
выгнулось дугой, чтобы облегчить ему доступ. Когда он возобновил нежные
посасывающие движения губами, она застонала. При этом звуке желание когтями
впилось в него, от чего его тело напряглось еще сильнее, но он отогнал эти
мысли. Он баюкал ее грудь в своей руке, поглаживая ее большим пальцем, и
одновременно слегка прижал сосок другой груди зубами и нежно потянул.
Эри лежала совершенно неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы, он не
прекратил эти восхитительные вещи, которые он с ней творил.
Он продолжал нашептывать между поцелуями:
-...по крайней - мере, век уйдет на каждую часть твоего тела, и
последняя эпоха обнажит твое сердце. Потому что вы, леди, заслуживаете
такого отношения, и я не смог бы любить вас менее пылко, - он приподнял
голову и взглянул на нее темными, полными страсти глазами. - Но у себя за
спиной я всегда слышу грохот крылатой колесницы Времени: и вон там прямо
перед нами простерлись пустынные земли вечности.
Только расширившиеся глаза Эри говорили о том, что она чувствует
поглаживание его руки у себя по животу и далее по бедру, Его пальцы нежно и
ласково погрузились в ложбинку у нее между бедрами, где кожа ее была похожа
на мягчайший бархат и где она была такой чувствительной, что девушка
вскрикнула.
Ощущения, сменявшиеся одно за другим, захватившие Эри целиком и
концентрирующиеся в ее лоне, были настолько острыми, что ей показалось,
будто она умирает. Но по мере того как его рука продвигалась вверх, все
ближе и ближе к ее самому сокровенному местечку, ее дыхание участилось
настолько, что ей приходилось хватать ртом воздух, чтобы обеспечить им
легкие, и она поняла, что он имел в виду, говоря, что ему еще многое нужно
ей показать. Бартоломью привлек ее в свои объятия, проклиная себя за то, что
потерял терпение. Она не виновата, что его нужда в ней перемалывала его на
части куда сильнее, чем кофемолка - кофейные зерна, как и в том, что он не
мог больше спать по ночам и едва мог заставить себя есть. Его самообладание
подверглось немыслимому испытанию - большему, чем он мог выдержать. Каждый
его нерв был натянут и звенел, как струна, и он все чаще до боли сжимал
кулаки, чтобы удержаться и не наброситься на Эри.
- ...И тогда червям достанется эта столь долго сберегаемая
девственность, - прошептал он, - и ваша причудливая честь обратится в пыль,
и пеплом станет моя страсть. Могила - спокойное и уютное место, но никто, я
думаю, не ищет плотских утех там.
И Бартоломью впился ей в губы обжигающим поцелуем. Его язык проник
внутрь, впитывая ее потаенные ароматы. Ее неопытный ответ, когда она
ответила на движения его языка и приподняла бедра навстречу его руке, еще
больше разжег его. Кровь шумела у него в ушах, и его тело - заключенное в
белье - требовало освобождения. Он оставил ее губы, только чтобы покрыть
поцелуями нижнюю часть скулы и подбородка и перейти к выемке в основании
шеи, в то время как его пальцы искали влажную мягкость там, где смыкались ее
ноги.
Эри со стоном выдохнула его имя, извиваясь под его руками, требуя
большего, но не зная, как получить его. Когда она почувствовала, как что-то
твердое вошло в нее, она резко вздохнула от неожиданности: