"Карл Радек. Барометр выборов." - читать интересную книгу автора

Германии, пришло время проверки. Чтобы уплатить первые взносы, германское
правительство должно было закупать доллары и фунты. Выброшенные на
денежные рынки громадные массы бумажной марки сначала нашли большой сбыт.
Нашлись миллионы дураков во всех странах, которые считали, что, покупая по
1/10 стоимости германскую марку, наживут на ней, когда она поднимется,
миллионы. Но само собой понятно, что скоро марка начала бешено падать.
Германия должна была попросить моратория, а господин Бриан, которому
нельзя отказать в остроумии, держа за узду рысака победы, заявил с юмором
обреченного на повешение: прекрасный рысак, но дохлый. Господин Бриан
умеет делать выводы из изменившегося положения. Он начал подумывать над
тем, как бы подороже продать своего дохлого рысака. Если Германия могла
торговать гнилой маркой, почему Франции не торговать дохлой победой?
Господин Бриан предложил Англии и Америке, что он готов смириться и
пожалеть Германию при двух условиях:
1) что пожалеют и его, что Франция будет Англией и Америкой освобождена
от долга, который вырос до 6 1/2 миллиардов дол.; 2) он требовал, чтобы
Англия заключила с Францией договор, гарантирующий границы Франции. Как
известно, такой договор предвиделся в Версале взамен за отказ Франции от
Рейнской границы. Но Америка отказалась от ратификации этого договора,
после чего и Ллойд-Джордж оглох на оба уха. В момент торгов господин Бриан
получил от национального блока пинок. Его сменил господин Пуанкаре, этот
отчаянный герой поневоле, герой из дрожащего страха. Франция ударила
бронированным кулаком по столу Европы, схватилась за Версальский договор и
закричала: это мое право.
Что представлял собой Пуанкаре? Пуанкаре рисуется в глазах
современников, как железный человек, представляющий интересы магнатов
железа и стали. Но история будет более снисходительна к господину
Пуанкаре. Господин Пуанкаре - эльзасец, полный ненависти к Германии и
полный страха перед ней. Французский долг равнялся в 1914 году 34
миллиардам франков. В 1924 году он равен 367 миллиардам франков, не считая
иностранного долга, стоимость которого во франках определяется в 200
миллиардов. В то время Германия освободилась, благодаря падению марки, от
своего внутреннего долга. Если ее не ограбить, то ведь она скоро будет
сильнее, свободнее в экономическом смысле, чем Франция. Население Германии
не только больше на 15 миллионов, но, и, по старой германской привычке,
более способно увеличиваться, чем французское. Германию обезоружили. По
ней шныряют сотни контрольных комиссий, ищущих оружия, но господин
Пуанкаре того же мнения, что один остроумный критик книги генерала
Бернгарди об уроках войны, который сказал, что уроки войны пишутся всегда
на основе последней войны, а когда приходит новая война, то оказывается,
что за это время условия настолько изменились, что, во-первых, дело
выходит иначе, а во-вторых, хуже, чем думали. Если Германия будет
развиваться промышленно, то она этим создает, как добавочный продукт
своего экономического развития, громадную военную способность, она
накопляет дисциплинированные массы фабричных рабочих, этот основной базис
в современной войне, она развивает химическую промышленность, дающую все
основы для военной химии, она получает средства для развития, хотя бы за
границей, громадной авиации. В Германии революция еще не победила,
гражданская война, поляризирующая общество, выдвигает в качестве
правителей Германии впредь до победы пролетариата во главу нации старый