"Карл Радек. Барометр выборов." - читать интересную книгу автора

господствующий класс юнкеров, главарей тяжелой промышленности, старое
офицерство. Господин Пуанкаре видел глазами своей души возможность
военного союза не только между победившей германской революцией и
Советским Союзом, но даже и военного союза белой Германии с Советской
Россией, ибо и по отношению к Советской России он имел громадный счет, ибо
против Советской России он вооружал ее соседей. Враг моего врага - мой
друг, в борьбе берем в союзники не только чорта, но и его бабушку.
Господин Пуанкаре начал стонать от кошмара коалиции, который не давал
когда-то спать Бисмарку, и он решил быть неумолимым. Но легче решить быть
неумолимым, чем найти поприще для проявления этой неумолимости, т.-е.
выход из положения. Господин Пуанкаре стал в фокусе всех противоречащих
решений репарационного и вообще германского вопроса.
Главная масса избирателей во Франции это - мужик, который покупал
государственную ренту, рантье, помещающий свое имение в государственные
бумаги.
Для них пришли плохие времена. 5-процентная бумажная рента, купленная
за 95 франков, в марте 1924 года имела стоимость 6,5 золотых франков.
Пуанкаре предчувствовал эту опасность, он видел за собой хор массы
избирателей, которые кричали: восстанови франк, дабы мы не потеряли на
нашем доверии к правительству.
Для нас не подлежит сомнению, что Пуанкаре по существу представлял то
течение во Франции, которое добивалось от Германии денег. Но так как денег
не получал, то надо было, по его мнению, нажать на Германию. На основе
Версальского договора французские войска стали над Рейном. Перешагни Рейн,
и перед тобой лежит Рурская область. Там находится уголь и металл,
сокровища германской тяжелой промышленности. Стать твердой ногой в Рурском
бассейне - это означает не больше не меньше, как схватить за горло
германских капиталистов, властелинов германской демократии, Стиннесов,
Круппов, Клекнеров, Рехлингов и заставить их платить.
Как, чем, господин Пуанкаре не знал. Этого не знали и его эксперты по
репарационному вопросу. Господин Седу вырабатывал каждые два месяца новый
план германских платежей. Ни один из них не решал вопроса, как может
Германия, которая балансировала перед войной свой ввоз и вывоз только
благодаря тому, что имела 40 миллиардов золотых марок, вложенных в
заграничные предприятия, как она сможет платить требуемую от нее дань,
после того, как потеряла вложенный за границей капитал, как увеличилась ее
нужда в заграничном хлебе, благодаря потере западной Пруссии, и в
заграничной руде, благодаря потере Лотарингии, после того, как не только
катастрофически пал ее вывоз, но как вообще уменьшилась емкость
заграничного рынка. Это все не касалось господина Пуанкаре. Немец выдумал
обезьяну, пусть он выдумает и платежный план. Французские войска заняли
Рур.
Вокруг Пуанкаре началась бешеная борьба. Часть тяжелой промышленности
толкала его в Рур с совершенно другими целями. Ей начхать на германские
платежи, они ей прямо опасны. Целый ряд господ из тяжелой индустрии
великолепно понимает, что Германия может платить только вывозом. Товары
ее, брошенные во Францию, убьют французскую промышленность, брошенные на
заграничные рынки - будут представлять там громадную конкуренцию для
Франции. А Франция теперь - страна, которой вывоз нужен до зареза. Она
великая индустриальная страна, страна, которой нельзя развиваться без