"Анна Рэдклиф. Тайны Удольфского замка, Том 2 (готический роман) " - читать интересную книгу автора

его имени, на тот случай, если это окажется не он, а между тем слишком
заинтересованная, чтобы упустить случай осведомиться, она крикнула из окна:
"Это песня из Гаскони?" Но ее горячее желание услышать ответ не было
удовлетворено; все погрузилось в безмолвие. Между тем ее нетерпение
усиливалось вместе со страхом, и она повторила вопрос. Но по-прежнему все
было тихо; слышалось только завывание ветра вокруг бойниц наверху. Она
пыталась утешиться предположением, что неизвестный, кто бы он ни бьщ
удалился и не слышал ее оклика. Несомненно, если б Валанкур слышал и узнал
ее голос, он отозвался бы сейчас же. Однако вслед затем она подумала, что,
может быть, осторожность, а не случайность были причиной этого молчания. Эта
догадка в то же мгновение превратила ее надежду и радость в ужас и горе.
Если Валанкур в замке, то всего вероятнее думать, что он попал туда в
качестве пленника, взятого вместе с несколькими его соотечественниками, так
как многие из них в то время служили в итальянских войсках, или захваченного
в то время, как он пытался пробраться к ней. Если б даже он узнал голос
Эмилии, он побоялся бы при таких условиях отвечать ей в пристутствии стражи,
караулившей его темницу.
То, чего она еще недавно так горячо желала, теперь привело ее в ужас:
она страшилась удостовериться, что Валанкур находится близко от нее, и в то
время как ей хотелось избавиться от опасения за него, она все-таки втайне
бессознательно питала надежду скоро увидеться с возлюбленным.
Она просидела у окна, прислушиваясь, до позднего часа: ночной воздух
стал свежеть, и на одной из самых высоких гор на востоке загорелся отблеск
утренней зари. Истомленная усталостью, Эмилия легла в постель, но не могла
заснуть - радость, любовь, сомнения и страхи всю ночь не давали ей покоя.
Наконец она поднялась с постели и открыла окно, прислушиваясь; потом в
волнении заходила взад и вперед по комнате и опять положила утомленную
голову на подушку. Никогда еще время не тянулось для нее так бесконечно
долго, как в эту тревожную ночь. Под утро она стала ждать Аннету, надеясь,
что она положит конец ее мучительной неизвестности.

ГЛАВА XXXI

Когда бы можно было ухом уловить
Блеяние овец, под вечер загнанных в закуты,
Иль звук пастушьего рожка,
Иль из сторожки свист, иль пенье петуха, -
Все это было б утешеньем, отрадою для нас
В этой угрюмой, мрачной башне.
Мильтон

Утром Эмилию успокоила Аннета, чуть свет прибежавшая к ней.
- Нечего сказать, славные тут дела творятся, барышня! - затараторила
она, войдя в комнату. Вы боялись одни оставаться, барышня, небось дивились,
куда это я запропастилась?
- Правда, я тревожилась и за тебя и за себя, - созналась Эмилия. -
Скажи, что тебя так задержало?
- Вот это самое и я ему говорила, да все напрасно! Право же, я не
виновата - не могла вырваться на свободу... Этот проказник Людовико опять
запер меня на ключ.