"Анатолий Радов. Достоевский FM (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

Я оцепенел, почувствовав внутри озноб, словно солнце вдруг закрыла
огромная туча. Сначала мне так и показалось, все вокруг стало темнее, и я
поднял голову. Но ничего кроме голубого неба. Я с трудом опустил взгляд, и
тогда различие между тем, что было вверху и тем, что я видел возле своих ног
ворвалось в мою душу частой, сотрясающей все тело дрожью. Я стал задыхаться,
мне захотелось плакать, мне казалось, что меня сейчас вырвет, и я
скривившись, закашлял, истерично, чувствуя, как лицо наливается кровью.
Кашель перешел в рвотные, судорожные спазмы, но внутри меня ничего не было.
И я так и простоял целых три минуты полусогнувшись, с повисшей стеклянной
слюной из уголка рта, пока наконец не стал натужно вдыхать воздух как можно
глубже и резко выдыхать. Рвота отступила. Я вытер кулаками мокрые глаза,
потом несколько раз провел ладонями по вспотевшим вискам, и почувствовав
себя немного уверенней, снова посмотрел на кучу шкур и в тот мертвый глаз,
который все так же откровенно и с каким-то своим интересом рассматривал
меня.

Мои внутренности вновь пробрал озноб, но на этот раз я совладал с ним и
с собою. Невидимая сила потянула меня вперед, и я стал мелкими шагами
подходить к смотревшему на меня глазу, и вдруг увидел, что этих глаз много,
и все они смотрят на меня. Но меня уже интересовал только один, первый глаз,
и я присел на корточки, рядом с головой отвратительного фиолетового цвета,
обрамленной короткими рогами, по которой деловито и жадно ползало несколько
больших зеленых мух. Я провел рукою по черным, изрезанным морщинами губам,
чувствуя щетину, потом заметив, какие вокруг глаза огромные ресницы, провел
пальцем и по ним, и стал всматриваться в черный прямоугольничек, внутри
мутного белка. Он был абсолютно пуст, за ним не было ничего, и казалось, что
в это ничего можно проваливаться веками, но никогда не достигнуть дна. Уже
сейчас, с теперешнего возраста, я могу с уверенностью сказать, что
знаменитый "черный квадрат" просто жалкая подделка того настоящего черного
прямоугольника, в который я целую вечность смотрел в тот солнечный, с
голубыми небесами день. Несколько мух перебрались на меня. И я вдруг
подумал, что эти маленькие прислужницы смерти могут пометить меня, поставить
на мне крестик, и тогда она, их хозяйка, посмотрит в мою сторону и костляво
улыбнется. Я с отвращением и ужасом отдернул ладонь от протухшего,
фиолетового мяса на черепе, и в этот миг мне показалось, что внутри глаза
вспыхнул огонь, холодный и безжалостный. Я понял, что это сама смерть
выглянула на меня оттуда, из своих владений, и я в одно мгновение вскочил на
ноги и бросился бежать.

Я бежал долго, пока не закололо в боку и стало сводить дыхание.
Остановившись, я уперся руками в колени, меня трясло от страшного
переживания и долгого бега. И когда дыхание немного восстановилось я
распрямился и посмотрел в чистое небо, чтобы стереть из памяти все
случившееся, чтобы побыстрее забыть. Но и сейчас, спустя четверть века я
помню те минуты до самой крохотной мелочи...

Но чаще мы бродили по округе вчетвером. Серега-армян был парнем
веселым, из бедной армянской семьи. В семье он был третьим ребенком, после
двух сестер. Крепкий, сбитый, среди нас он был лидером. Леха Леощенко жил с
дедом, который напившись, бегал за внуком по улице и грозился прибить