"Константин М.Радов. Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные " - читать интересную книгу автора

ласковое, и рядом кто-то еще смеется, и мне тоже весело и хорошо. Картина, а
особенно ощущение той давней минуты сохранились у меня на всю жизнь, а ведь
мы перебрались в город к тетушке Джулиане и ее мужу, когда мне было самое
большее года два. В венецианской лагуне лесов нет, далекие Альпы не нависают
над морем и вообще выглядят совсем иначе, и придумать я это не мог, потому
что когда следующий раз увидел похожие горы уже подростком, дыхание
перехватило на секунду от этого самого воспоминания и оттого, что мамы нет
на свете. Вероятно, года в четыре или пять я остался полным сиротой, точнее
не помню, потому что и жизнь, и смерть моей матушки происходили не при мне.
Повзрослев, я понял, что ей приходилось, скорее всего, работать в услужении
в богатых домах, ребенок там был бы не к месту и оставался у родственников.
Смерть без прощания и погребение без близких тоже понятны. Обширные связи
Венеции с Востоком имели свою черную сторону, в город часто заносили чуму, и
длинноносые фигуры в балахонах снова выходили собирать тела умерших, вгоняя
горожан в дрожь и холодный пот.
Что мне осталось в наследство от матери? Только память. Я виделся с ней
не часто, зато каждая встреча была праздником. Мать говорила со мной
по-славянски, пела мне - не помню слов, я потом начисто забыл славянский
язык, в семье тетушки почитавшийся грубым, деревенским и варварским. Однако
спустя много лет, будучи уже взрослым человеком, я пережил острое, как
входящий в сердце стилет, чувство узнавания и родства, когда различил
знакомое звучание.
А вот отца я совершенно не знал, и знать не мог, ибо он погиб за
несколько месяцев до моего рождения. Тетушка рассказывала только, что он был
русский, после одного из сражений освобожденный великим Франческо Морозини с
турецких галер вместе с другими рабами, и звали его Джованни - то есть Иван,
как легко догадаться. Гораздо труднее догадаться, а можно только строить
предположения, каким образом ему удалось после освобождения попасть в войска
Венецианской республики, да еще, насколько я понял, не рядовым солдатом. Я
даже не могу вообразить, сколь выдающиеся качества нужно для этого
продемонстрировать, ибо вековой опыт и общепринятые правила прямо запрещают
нанимать бывших рабов в войско. Считается, что страх перед турками,
внушенный на галерах, может возобладать в бою и привести к поражению.
Мне неизвестно также, состояли или нет мои родители в законном браке.
Если судить по выражениям, вылетавшим из уст дражайшей тетушки в мой адрес,
когда я имел несчастье чем-либо ее рассердить, - определенно нет. С другой
стороны, сии выражения могут оказаться не более чем цветами ее красноречия,
своего рода риторическими фигурами, кои не следует смешивать с грубой
правдой жизни. Впрочем, насколько болезненным вопрос о законности моего
появления на свет был для меня в юности, настолько же мало я переживаю из-за
этого сейчас. Люди отвыкли прямо смотреть на вещи, только поэтому чудовищная
нелепость некоторых общепринятых установлений не вызывает у них
непочтительного хохота. Представление, что мужчина и женщина для
произведения полноценного потомства нуждаются, помимо инструментов, коими их
наделил Создатель, в содействии священника с необходимыми атрибутами его
профессии... Для тех, кто обладает воображением и здравым смыслом, нет нужды
продолжать.
Однако родить ребенка - мало, его еще надо воспитать, и моей семьей
стали тетушка Джулиана, младшая сестра матери, и тетушкин муж Антонио
Джованетти, учитель латинского языка. Честно признаться, в детстве я