"Борис Маркович Раевский. Товарищ Богдан " - читать интересную книгу автора

Часов у заключенных не было. Забрали в тюремной канцелярии. Как узнать,
когда наступит двенадцать?
- По гудку! - сообразил Бабушкин.
Неподалеку находился спирто-водочный завод. Ночью там заступала новая
смена. И всегда ровно в полночь тишину вспарывал пронзительный заводской
гудок.
Становилось все темнее и темнее, но заключенным казалось: время не
движется.
Студент вздрогнул, когда заскрежетал засов.
- Провал! - он до боли сжал локоть Бабушкину.
Вошел надзиратель, поставил лампу, подозрительно долго - или это только
казалось? - оглядывал камеру и вышел.
Вскоре Бабушкин отдал лампу надзирателю: пусть думает, что они легли
спать. А главное, пускай глаза привыкают к темноте.
Чтобы сократить время, Бабушкин шепотом стал рассказывать длинную
историю из своего детства.
После смерти отца мать с двумя детьми уехала в Петербург, стала
кухаркой, а его оставила в деревне, подпаском у деда. И вот однажды
огромный, черный, лоснящийся бык Цыган сорвался с цепи и чуть не поднял на
рога девятилетнего пастушонка. Хорошо, что Ваня не растерялся, ловко заманил
рассвирепевшего быка в хлев и захлопнул дверь, приперев ее колом. А то бы
пиши пропало...
...Вдруг совершенно неожиданно, хотя узники все время ждали его, тишину
разорвал визгливый оглушительный рев. Гудок!
Бабушкин решительно отогнул подпиленные прутья решетки.
Часовой по своей обычной дорожке медленно прошел мимо окна налево, до
конца пустыря, повернул, прошел направо вдоль всего забора, снова повернул.
Его не было видно, только слышались грузные шаги. Когда часовой опять
поравнялся с их окном и, повернувшись спиной, стал удаляться, Бабушкин
шепнул Исаю:
- Давай!
Тот бесшумно спрыгнул и лег возле мусорного ящика. Переждав несколько
мгновений, Бабушкин тоже спрыгнул и лег рядом.
Прислушался. Вдали громко, казалось, на весь двор, гремели сапоги
караульного.
Наступил самый напряженный момент. Сейчас невидимый в ночи часовой
повернул и по своей обычной тропочке идет к ним. Надо лежать! Беззвучно.
Лежать, хотя часовой с каждым шагом все ближе, ближе.
Бабушкин в темноте положил руку на спину студенту. Словно прижимал его
еще ниже к земле.
"Заметит? Нет?"
Часовой прогромыхал сапогами возле самого ящика и стал удаляться.
Бабушкин мысленно сосчитал до пятнадцати - пусть часовой уйдет - и
легонько толкнул Исая. Они сделали короткую перебежку к забору. Притаились.
Потом тихо, по-кошачьи, перемахнули через забор.
Их уже ждали. Из темноты сразу вынырнули две фигуры.
- Быстрей! - услышал Бабушкин чей-то знакомый мужской голос.
- Раздевайтесь!
Беглецы мигом скинули с себя одежду.
Заботливые торопливые руки товарищей натянули на Горовица гимназическую