"Борис Маркович Раевский. У нас на дворе (рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Проверочка? Пожалуйста! Прошу! На Садовой есть и на Литейном.
Витька уходит. До Садовой далеко. До Литейного еще дальше. Можно,
конечно, автобусом. Шестерка - прямо до Садовой. Но Витька не хочет.
Автобусы полны. Еще в сутолоке притиснут портфель. Совсем доконают. Нет
уж...
Витька идет пешком. Выходит на набережную Невы, через мост, на Невский.
Шагает он долго. Но вот и Садовая.
В мастерской за барьером стоит мастер. Тоже заросший, тоже в серой
куртке, тоже руки в пупырышках, как куриные лапы.
Витька опять осторожно разворачивает фланель.
- Будем снимать клей, повредим звуковые каналы, - говорит мастер. -
Выбрось!
- А что-нибудь придумать? Нельзя? - взволнованно умоляет Витька.
- Придумать? - мастер глядит в упор. - Можно! В самом деле, зачем
выбрасывать? Лучше сдай в утиль! - он хохочет, довольный своей шуткой.
У Витьки язык чешется. Сказануть бы этому остряку что-нибудь хлесткое,
ядовитое. Но он сдерживается. Может быть, мастер все-таки попробует? Очень
нужно...
- Нет! - мастер склоняется к верстаку.
Витька уходит. Уже вечер. И ноги гудят от долгой ходьбы. Но он все-таки
идет на Литейный. Понимает, что это бессмысленно. Там, конечно, тоже скажут
"в утиль", но все же идет.
Неужели он больше никогда не услышит отца? Никогда?! Он так привык к
глуховатому, неторопливому, такому родному голосу. Никогда?!
Тащится он медленно, как старик. Наконец находит мастерскую. Хорошо
еще, хоть успел. Вот-вот она закроется.
- Ты б еще бетоном залил, - хмуро говорит мастер.
Всё. Финиш.
Опять шагает Витька по улице. Накрапывает дождь. В асфальте
расплываются мутные пятна фонарей. Уже поздно. Мать, конечно, пришла с
работы. Беспокоится, наверно. Жаль, перед уходом не сообразил оставить
записку. Ну, да разве знал, что так замотается?!
Народ уже схлынул с улиц, и автобусы не так забиты. Витька осторожно
влезает в машину. Портфель он держит возле груди, как ребенка. Одной рукой
держит, а второй защищает, чтобы не надавили.
Дома он вяло ест, быстро ложится спать. Он и в самом деле устал. Но,
главное, мать не будет ставить пластинку. Побоится разбудить.
"Что же все-таки придумать? Надо же что-то придумать..."
Он вспоминает: на Невском однажды видел броскую рекламу. Ателье
"Говорящее письмо". В витрине огромная, сверкающая лаком пластинка, наверно,
побольше метра в диаметре. Как гигантская луна, только черная.
"Если вы хотите сохранить голос своего ребенка..."
"Вашему знакомому за тысячи километров приятно услышать вас..."
Витька ворочается в постели. Ну и что? Ну, есть такое ателье. Но ведь
там записывают, а не чинят...
"Все-таки зайду", - решает он и засыпает.
Днем, после школы, он опять бережно укладывает пластинку в портфель и
идет разыскивать это ателье. Спрашивает у милиционера, у прохожих.
И вот - наконец-то. Огромная черная луна на витрине.
Витька входит. Он не знает, к кому обратиться. К этому дядьке? Или к