"Борис Раевский. В нашу пользу (рассказы)" - читать интересную книгу автора

там - Поликарп Семенович), мимо булочной Архипова, мимо пожарной каланчи,
мимо клуба "Пролетарий", все вниз и вниз, до самой реки, перейти через мост,
а там уж и школа.
Каждый день совершал Юла этот маршрут. И редко когда обходилось без
стычки с воронихинскими. Так называли ребят из Воронихиной слободы,
раскинувшейся возле моста. Верховодил ими толстый, нескладный парень - Яшка
Кривоносый. В детстве он упал с печи и свернул себе нос. Так и остался нос
на всю жизнь: расплющенный и повернутый влево. Из-за этого даже казалось,
что Яшка косит, всегда смотрит влево. Кроме носа, на Яшкином маленьком, с
кулак, личике выделялись длинные, редкие зубы.
Издавна воронихикские мальчишки враждовали с заовражными.
Воронихинцы занимали очень выгодную позицию у моста. Заовражные
вынуждены были ежедневно переходить через реку: и в школу, и на базар, и в
кинематограф. Вот тут-то у моста их и встречали...
Юльке влетало особенно часто.
Был он невысокий, узкоплечий, болезненный. Кожа на щеках тонкая-тонкая,
словно прозрачная. Молчаливый, замкнутый, он не имел товарищей. Заовражные
обычно ходили через мост группами, в любой момент готовые дать отпор
воронихинцам. А Юла шагал один...
Отец чуть не каждый день посылал его: то принеси шерсть или шкурки от
заказчика, то отнеси готовые катанки, то купи соды, или клея, или шкалик. И
редкая из таких вылазок обходилась без синяков.
Однажды Юла нес часовщику Кронфельду валенки, завернутые в холстину. У
моста его встретил Яшка Кривоносый со своей ватагой.
- А, Юлий! Цезарь! - воскликнул Яшка, как всегда сося леденец, и
длинным грязным пальцем ткнул Юльке в щеку.
Юла оглянулся. Не убежишь. Яшкины приятели уже замкнули кольцо. Они
стояли вразвалку, небрежно сунув руки в карманы, и ухмылялись.
- Ну, Цезарь, давай закусим, - сказал Яшка. Наклонился, сгреб горсть
земли: - Ешь!
Юла глядел хмуро, исподлобья. Под мышкой он крепко зажал валенки.
Только бы их не порвали, не запачкали. Отец тогда так изволтузит... Но у
воронихинцев имелись свои понятия о благородстве. И главный закон: взрослых
не впутывать. А валенки - это "взрослое".
- Ешь, Древний Рим! - Яшка поднес землю к самому лицу Юлы, мазанул по
губам.
Юла дернулся, отвернул лицо.
- Лопай, а то силком заставим!
Яшка подмигнул своим, двое ребят вывернули Юле руки, а Кривоносый,
ухмыляясь, изловчился и прижал горсть земли к его плотно стиснутому рту. Юла
дергался, отбивался, выронив валенки. В конце концов, не выдержав, он
заплакал.
- Будет, - негромко пробормотал кто-то из воронихинцев.
- Пускай катится...
Но Яшка по-прежнему настойчиво совал Юльке землю в рот. Она была сухая,
противно скрипела на зубах. Юла давился, выталкивал языком маленькие
хрустящие комки. И только неожиданно появившийся на улице милиционер спас
его...
Через несколько дней Юла опять нарвался на Яшкину компанию.
- Эге! - сказал Яшка. - Непорядок! Цезарь-то был рыжим. А Юла - черный!