"Николай Раевский. Дневник галлиполийца" - читать интересную книгу автора

выходом. При всем желании, не могу ни обрабатывать полей{23}, ни грузить
пароходов.
29 ноября.
Опять провел отвратительную ночь. Толкали со всех сторон, и сильно
болели ноги. Норд-ост стихает, и становится теплее. От "Союза Дроздовцев"
получили спирт, но жаль, что роздали его только офицерам. Слишком много
недовольства и разговоров среди солдат.
30 ноября.
В 9 часов утра, нагрузив на себя вещи, двинулись потихоньку в лагерь.
Оригинальная здесь погода - два-три дня тепло, как у нас весной, потом
начинается сильный норд-ост, а через день-два снова тепло. Сегодня солнце
греет так, что совершенно забываешь про зиму. Бредем по берегу моря. Все,
имеющие много вещей, проклинают свою судьбу. Я в этом отношении в
"исключительно счастливых" условиях. Вещей нет совершенно, кроме маленького
сверточка с грязным бельем в кармане. В другом кармане роман Фламмариона
"Stella", подобранный на пароходе, и это все. На всех сказались голодовка на
пароходе и крымские злоключения. Проходим полверсты и отдыхаем. Добрались до
лагеря около двенадцати. Палатки (в разобранном виде) уже были на месте.
Приступили сейчас же к постройке, чтобы по возможности окончить до вечера.
Мне полковник С. поручил перевести английскую инструкцию. Кое-как разобрал,
но в брошюре масса технических названий и для полного понимания моих
двухмесячных занятий английским слишком недостаточно. Солдаты голодны и
угнетены неизвестностью. Работают вяло и неохотно. К темноте все же удалось
собрать оба барака. Палатки очень хорошие (только не для ноября месяца) -
двойные, с восемью окнами из прозрачного целлулоида с каждой стороны.
Местность, где расположен наш лагерь, довольно живописная, но сейчас она
имеет печальный вид. Облетают последние листья с ив и каких-то незнакомых
кустарников. Только ежевика еще совсем зеленая, да кое-где попадаются те же
самые лиловые цветы (забыл название), которыми полны наши русские поля
летом. Но здешняя осень все же сильно разнится от нашей. На берегах
Мраморного моря природа умирает медленно и незаметно, не зная насильственной
смерти от раннего мороза.
1 декабря.
Сегодня опять дует холодный ветер с Балкан. Спать было немного теплее,
чем в турецких казармах, но колени все же сильнее разбаливаются. Боюсь,
чтобы не начался настоящий суставный ревматизм.
По словам бригадного адъютанта, на днях должен приехать генерал
Врангель и, вероятно, положение несколько выяснится. С питанием дело
начинает налаживаться. Хлеба сегодня дали 1" фунта. Обещают через два-три
дня довести паек до нормы. Я сильно ослабел. Пока сижу в палатке, чувствую
себя недурно, но стоит немного побродить по окрестным холмам, и ноги совсем
подкашиваются, сердце скачет и появляется одышка. Придется долго приводиться
в порядок, если здоровье окончательно не сдаст. В то же время после голода
на пароходе неполный французский паек, который мы получаем, кажется мне
достаточным.
2 декабря.
С утра тепло как весной. Бродили долго вблизи от лагеря с кадетом В.
Он, бедняга, сильно осунулся, сгорбился и зарос беленькой щетиной. Все время
кашляет и злится. Не узнать прежнего щеголеватого, жизнерадостного кадета.
Пришлось услышать массу горького. Солдаты якобы в один голос (значит, и