"Николай Раевский. Дневник галлиполийца" - читать интересную книгу автора

Корпус мог существовать. Сознаюсь, что четыре-пять месяцев тому назад я сам
сильно ругал Кутепова и считал, как и многие, что во имя интересов дела он
должен уйти. Хорошо, что не ушел...
8 июня.
Вчера полковник Р. прислал мне целую кипу номеров "Temps" с просьбой
составить обзор печати. Я принялся читать эти простыни и нашел там довольно
много интересного. Пожалуй, наиболее интересен германо-советский договор,
который, несмотря на всю его важность, прошел сейчас совершенно незамеченным
в нашей эмигрантской печати. Даже "Общее Дело" почему-то о нем молчит.
В городе "Устная газета" эту неделю почему-то молчала. Сегодня Шевляков
зашел ко мне и просил повторить в пятницу мой доклад "Наши задачи" (II). В
данную минуту меня больше всего интересует судьба моего предложения об
организации "военных гимназий". В субботу в 17 часов в Земском союзе будем
обсуждать проект смешанного учебного заведения (старшие классы гимназии и
Высшие курсы). Я особенно буду настаивать на разрешении в первую очередь
вопроса о среднем образовании. Интересно, что полковник Ряснянский и я,
по-видимому, совершенно независимо пришли к мысли о настоятельной
необходимости немедленного учреждения "военных гимназий". Сейчас в связи с
тем, что в Сербии мы, кажется, будем нести пограничную службу, вопрос об
учащихся получает особую остроту. Они делали чудеса на полях сражений, но в
обстановке "маленьких гарнизонов" в глухих местах пограничной полосы вряд ли
они окажутся пригодными. В то же время их во что бы то ни стало надо
сохранить для будущей борьбы и не дать им обратиться, в лучшем случае, в
чернорабочих, а в худшем - просто в босяков.
10 июня.
В корпусном театре состоялась очередная "У.Г.". Я читал в несколько
сокращенном, по сравнению с лагерем, виде "Наши задачи". Читал, по отзывам
публики, хорошо, а по-моему, на сей раз без подъема, который появляется
только иногда и по заказу не приходит. Очень сильное впечатление произвела
статья Шульгина "1920 год". Написана она ярко и очень резко; Шульгин не
щадит никого - и самого себя в том числе. Несмотря на то, что статья была
прочтена довольно монотонным голосом, разговоров по поводу нее в городе
масса. Фельетон С.М.Шевлякова (суд над Максимом Горьким) вызвал еще больше
толков. Написан он отлично - особенно речь защитника, но в общем сводится к
оправданию Горького. Надо сознаться, что мы начинаем говорить все свободнее
и свободнее, и надо отдать справедливость командованию - оно нам нисколько
не мешает.
С.Н.Резниченко (рассказывал Шевляков) проявляет гораздо больше
беспокойства. Все боится, как бы мы не "ляпнули" лишнего и слишком
решительно вмешивается в дела редакционной коллегии. Отношения между ним и
коллегией явно натягиваются. Приходится в последнее время много работать по
радиотелеграфу. Курс все расширяется и расширяется. Осталось всего 14
офицеров. Работают они довольно аккуратно, но сильнейшим образом сказывается
отвычка от умственного труда.
У меня нет времени скучать, но порой все-таки грустно - особенно по
вечерам. Тяжело совершенно не жить личной жизнью в течение многих лет.
Иногда хочется написать что-нибудь чисто беллетристическое, но не могу
собраться с силами и выбрать момент.
11 июня.
Заседание, на котором должен был рассматриваться проект "Высших курсов