"Николай Раевский. Дневник галлиполийца" - читать интересную книгу автора

Может быть, не совсем точно передаю эту формулу, но смысл приблизительно
такой. Сейчас пошел слух, что турки взяли Тузлу (в 40 километрах от
Константинополя) и вырезали там русских беженцев. Может быть, это только
греческая провокация, но турки тоже не отрицают этого факта. Говорят,
однако, что там были не только кемалисты, но и русские красные войска.
Заваривается каша!
18 июля.
Второй день живу в новом общежитии, т.н. "штаб-офицерском" " 2. Мотив
моего перевода сюда, кажется, довольно оригинальный. Находят (вероятно,
полковники Я. и О.), что совместная жизнь с моими слушателями приводит к
тому, что они перестают меня слушаться. Кажется, старые полковники правы.
Утром надел свою новую "расписную" гимнастерку и, захватив с собой "My
War Memories" Людендорфа, отправился говорить с начальником школы.
Совершенно откровенно доложил ему, что считаю достигнутые мною результаты
неудовлетворительными и настаиваю на замене меня радиоспециалистом. Генерал
ни за что не соглашается. Он, кажется, ценит меня как лектора и боится, что
капитана Григорьева из радиотелеграфа не дадут. Лекторов там крайне
ограниченное число. Положение получается довольно странное. Я не могу
считать себя специалистом ни по одной отрасли и менее всего по
электротехнике и радио. Собственно говоря, некоторые заразные болезни я знаю
или, по крайней мере, знал в прошлом году значительно лучше радиотелеграфа.
В то же время в школе меня в данное время как будто и на самом деле заменить
некем.
После обеда пошел было на пляж купаться, но по дороге зашел в гимназию,
да там и застрял. Хотел поговорить с мальчиком, который присоединился к
войскам генерала Бредова в ..... губернии в конце 1919 года. Думал, что,
может быть, он случайно что-нибудь знает о наших. Оказалось, к сожалению,
что юноша этот родом из Л. и в ..... никогда не был. Типичный доброволец из
гимназистов-крестьян. Основательный, видно, во всем - в манере держать себя,
в говоре с легким украинским акцентом... Люблю таких морально и физически
крепких добровольцев. Потом долго болтал с двумя совсем юными кавалергардами
из Лубен. Как я ни привык к подобным случаям, но все-таки удивляешься, как
такие дети могли два года воевать в строю кавалерии. Кадету Б. сейчас 16
лет; гимназисту В., во всяком случае, не больше. Теперь "кавалергарды"
бегают босиком, в коротеньких штанах и сильно открытых куртках. Некоторые из
их товарищей одеты еще проще - ничего, кроме трусиков. Двор, в котором
разбиты палатки интерната, обнесен высокой каменной стеной, и такие одеяния
разрешаются. Приходят сюда, правда, и девочки-гимназистки (из маленьких), но
их эти полураздетые, загорелые как бронза фигуры не смущают. Кроме того, за
время войны и особенно благодаря нашему долгому пребыванию на юге появилась
у всех привычка к сильно оголенному телу. Женщины, щеголяющие с огромными
декольте, с обнаженными руками и часто без чулок (в сандалиях), не вызывают
у мужской молодежи прежних эмоций.
Вероятно, местным жительницам-туземкам кажутся странными русские
костюмы и русские нравы (с нашей точки зрения, внешне очень приличные).
Гречанки, научившиеся от наших дам гулять по вечерам у маяка, носят
старомодные европейские платья. Турчанки в своих бесформенных черных
одеяниях и часто в непроницаемых чадрах похожи на каких-то монашенок без
всякого подобия фигуры.
Как я ни люблю тепло, но последние дни его, пожалуй, слишком уже много.