"Феликс Рахлин. Записки без названия" - читать интересную книгу автора

в жалованьи. Однако я остался верен своему Маре, платившему мне (подчеркиваю
это ничуть не в осуждение!) 500 тогдашних рублей в месяц за 10 часов почти
непрерывной рабогты (плюс плотный завтрак в получасовой перерыв.
Мара - славный парень, он ссужал меня деньгами в трудные моменты.
В конце концов я ему задолжал и не расплатившись уехал в армию - на
действительную службу. Отслужив, зашел к нему домой - и узнал, что частично
его диссертация в виде статьи опубликована в журнале
"Вопросы философии"
- Знаешь, - сказал благородный Мара, - будем считать, что ты ничего мне
не должен: ведь я получил гонорар, а писали-то мы вместе...
Я не возражал: во-первых, денег - отдать долг - у меня не было, а
во-вторых... писали-то мы, действительно, вместе!

Вскоре я поступил работать в одну маленькую заводскую редакцию.
Заместитель редактора многотиражки уступил мне заказ областного
издательства: написать брошюру об опыте работы цехового партийного
агитатора.
Механика таких дел проста: журналисту поручается изложить от первого
лица "опыт работы" такого-то агитатора (пропагандиста, изобретателя,
передовика производства и т. п., фамилия которого и проставляется над
заголоком, в т о время как фамилия подлинного автора - того, кто писал (ибо
автор, по всем словарям, это и есть тот, кто сам пишет!) фигурирует лишь в
платежной ведомости и в договоре с издательством. Некоторые издательства
поступают честнее (например, так делается в Ленинграде): указывают фамилию
журналиста на обороте титульного листа с пояснением: "литературная запись
такого-то". Но у нас в Харькове это считают излишним.
"Деньги - ваши, слава - агитатора", - сказал мне наш зам Петр
Михайлович Фатеев. Ему самому писать было некогда, так как он в это время
работал над диссертацией по истории завода, то есть был занят чтением и
переписыванием старых комплектов нашей же многотиражки.
Для уточнения задачи мне пришлось съездить не то в обком, не то в
горком партии к инструктору отдела пропаганды и агитации товарищу Бабенко,
который был одновременно и редактором планируемой серии брошюр "об опыте
работы" идеологических активистов.
"В переконуваннi - сила агiтатора", - сказал он мне название и тему
брошюры (переконування - по-украински убеждение кого-либо в чем-либо). -
Подыщите автора подходящего- чтобы это был обязательно рабочий, а не
какой-нибудь там конторщик. Объем брошюры - от одного до полутора печатных
листов. Деньги - ваши, слава - агитатора.
Последняя фраза, очевидно, заключала в себе рабочую формулу того
идеологического жульничества, которое было в обыкновении у партийных властей
нашего - да наверняка и многих других городов. Но при моем тогдашнем
безденежьи эта формула меня "переконала": за печатный лист платили 1300
рублей, а за 800 тогдашних целковых можно было купитиь вполне приличный
костюм, после армии мне крайне необходимый. Я принялся за поиски "автора".
- Возьмите Филиппенко из цеха "140", - посоветовали мне в парткоме
завода. Я взял.
Слесарь ремонтного участка Филиппенко был агитатором, то есть, по
поручению цехового партбюро, читал рабочим вслух газеты или пересказывал их
содержание. По правде сказать, какой уж тут опыт. Вдобавок оказалось, что