"Богомил Райнов. Инспектор и ночь" - читать интересную книгу автора

- Все до того ясно, что лишь такому мизантропу, как ты может мерещиться
убийство.
- Верно, - киваю я. - Особенно если б не было второй рюмки. Но, когда
двое выпивают и после выпивки остается только один труп, приходится
проверить, кто тот другой, что так легко перенес цианистый калий.
При этих словах я поворачиваюсь к Паганини спиной - пусть себе спокойно
нюхает рюмки - и выхожу в холл.
- Кто еще живет здесь? - спрашиваю милиционера, стоящего в полумраке.
- В комнате налево - Димов, адвокат. А здесь, справа, - Баевы.
- И это все обитатели дома?
- Нет, почему же. Внизу, в подвале, тоже живут люди.

Что ж - пойдем посмотрим подвал. У подвалов всегда подозрительные
биографии. Потайные двери. Подземные ходы. Словом, читали в романах, знаете.
Я спускаюсь по лестнице и попадаю в узкий, недавно побеленный коридор,
освещенный примерно так же, как и мой кабинет. В коридор выходят три двери.
Стучу в первую - она моментально открывается. Естественно, у меня мелькает
подозрение, не подслушивала ли хозяйка. Показываю ей удостоверение.
- Ах, товарищ начальник, заходите. Я Катя. Вам, наверно, сказали. Я
даже хотела подняться наверх - может, что надо, - да мне велели сидеть здесь
и дожидаться.
Вхожу в комнату и беглым взглядом окидываю обстановку. Здесь тоже все
заставлено, как и у покойника, с той разницей, что мебель - пониже
категорией, и на стене вместо портрета висит старый линялый коврик. На нем
вышит лев, продирающийся сквозь заросли ядовито-зеленых огурцов, призванных,
вероятно, изображать пышную растительность девственных джунглей. Пока я
созерцаю благородное животное, назойливый голос за спиной продолжает
каркать:
- ... Ужас, правда? Хотя покойный Маринов тоже был типчик, я вам скажу.
Но все же так неожиданно, правда? Представляю, как вылупит глаза моя
приятельница Мара соседка. Она, знаете, всегда говорила: "Этого человека и
старость не берет!" Вообще-то все мы, конечно, стареем - кто медленней, кто
быстрей, но покойный Маринов не старел, а молодел... К девушкам очень был
неравнодушен...
- Постойте, постойте, не все сразу... - останавливаю ее я,
поворачиваясь к ней лицом. - Обо всем будем говорить по порядку - первое,
второе, третье...
Женщина, с вытаращенными глазами и большим, раскрытым на полуслове
ртом, оторопело смотрит на меня. Она должно быть, впервые слышит, что можно
говорить по плану, по порядку - первое, второе, третье. Потом соглашается:
- Как вы скажете... Вам видней, товарищ начальник... Я вот и Маре тоже
говорю...
И заводится сначала.
- Постойте! - кричу я, прерывая этот словесный водопад. - С каких пор
вы знаете Маринова?
- С каких пор? А я помню, с каких пор? Лет тридцать, если не соврать,
не меньше... Я еще девушкой пришла в этот дом. Он не такой тогда был, вы не
думайте. Богатый дом, не то, что сейчас - плюшевые диваны и ковры, гипсовые
потолки, паркет начищен - хоть языком лижи. Мы с Марой, моей подругой, как
начнем убираться...