"Ал Райвизхем. Здрасьте, я ваша тетя - 2 (с половиной)" - читать интересную книгу автора

в лоб нападающим соперника. В последний раз это случилось в штрафной
площадке.
- Пенальти! - свистнул судья. Подоспевшие близнецы тут же выбили мяч на
трибуну, оспаривая назначение пенальти. В это время, был принесен запасной
мяч, как оказалось, из чугуна.
Этот удивительный факт обнаружил на свою беду второй центрфорвард
Уимблдона, пробивший по мячу с такой силой, что чугунный мячик пролетел
целых полметра. Незадачливого форварда заковали в гипс. Пока несчастному
бинтовали сломанную ногу, кто-то на глазах у всего стадиона утащил носилки.
Из-за их отсутствия форварда так и оставили валяться в штрафной площадке.
Мяч заменили и Чарльтон начал плести кружева атаки. Каждое продвижение
вперед на несколько метров тяжело давалось хозяевам поля. Соперники прыгали
им в ноги в грязных подкатах. Дольше всех удалось продвинуться Вонючке
Роджеру, прошедшему трех соперников, пока не нарвался на либеро - огромного
детину из Уимблдона, страдавшего насморком.
- Штрафной! - свистнул судья.
Нападающий Дум навесил мяч в штрафную. Там находилось все футболисты,
кроме вратаря Чарльтона и закованного в гипс нападающего Уимблдона. Началась
настоящая свалка, удары бутс по голени, кулаков по челюстям были слышны аж
на трибунах. Бабс плюнул в лицо своего оппонента и, пока тот тер глаза,
проскочил вперед. После серии рикошетов мяч отскочил к вратарю. Тот прыгнул
на него, Бабс тут же бросился вперед и занес ногу.
- Нет, нет, только не по голове! - вскричал вратарь, закрывая голову
руками. Мяч он, естественно, выронил и Бабс торжествующе вогнал мяч в сетку.
- Г-О-О-О-О-О-О-Л!!! - завопил Пендлтон. Весь стадион замер, словно не
осознавая происшедшего.
Футболисты Чарльтона первыми из всех очнулись от спячки, вызванной тем,
что последний гол они забили три года тому назад, да и то из явного офсайда.
- Да он же гол забил! - заорали братья Дрючманы, с благоговейным
трепетом взирая на Бабса.
- Гол! - грянул нестройный хор остальных чарльтонцев.
- Гол бля! - заревел стадион. - Загребись!
- Гол! - пискнул судья и показал на центр.
Брассет схватил мегафон и на весь стадион громогласно объявил:
- Гол забил Попус Мандатрахулас!
В следующую секунду стадион уже ревел, хрипел и смеялся. Несмотря на
все, до этого момента ни один из зрителей, даже Брассет, не верил в успех
безнадежного аутсайдера. Но осознав, что до конца матча осталось всего
несколько минут, весь стадион, за исключением, разве что председателя клуба
болельщиков Уимблдона Криггса, вопившего, что мяч забит неправильно, ревел
так, что ушам было больно.
- Судью на мыло! - завопил Криггс, но ему в рот тут же запихнули
грязный носок.
Игроки Уимблдона окружили своего вратаря и принялись его бить.
Поставив мяч на центр, судья терпеливо ждал, пока уимблдонцы закончат
критиковать игру своего вратаря.
Мяч с центра поля покатился вперед, на половину поля Чарльтона спустя
минуту. Атака развивалась медленно, потому что многочисленные синяки и ушибы
не позволяли футболистам скакать, как козликам в брачный период. Медленно,
но верно, уимблдонцы продвигались вперед. Длинным пасом, одного из игроков