"Ал Райвизхем. Здрасьте, я ваша тетя - 2 (с половиной)" - читать интересную книгу автора

вывели один на один, но судья зафиксировал офсайд - загипсованный форвард
оказался во "вне игры".
Разъяренные гости тут же принялись пинать своего товарища, так что
после матча тому пришлось загипсовывать и вторую ногу.
Воспользовавшись моментом, один из братьев Дрючманов выбил мяч в поле.
Опомнившись, уимблдонцы бросились в погоню. Харн подхватил мяч и помчался
вперед, но выпитое перед игрой пиво дало о себе знать. Остановившись на
полпути он принялся блевать. Атака была сорвана, мяч потерян, а на Харна
набросились свои же игроки. Это неожиданно вновь оставило гостей во вне игры
и судья вновь дал свисток.
Уимблдонцы, на бутсах которых еще не запеклась кровь их закованного в
гипс форварда, тут же набросились на судью. Чарльтонцы, увидев это, тут же
бросили пинать окровавленного Харна и продолжили атаку. Увидев это, в свою
очередь уимблдонцы бросились защищать свои ворота.
Судья с трудом поднялся, оглядел бушующий стадион, выплюнул выбитые
зубы и увидел, что в спину рвавшегося вперед Дума полетел вырванный с угла
поля угловой флажок. Заколотый чарльтонец из последних сил дополз до
штрафной и испустил дух.
- Пенальти! - заорал судья и тут же пожалел об этом. Уимблдонцы вырвали
второй флажок и побежали навстречу судье.
Несчастного рефери спасло лишь то, что костолом Гадс поставил мяч на
одиннадцатиметровую отметку и начал разбегаться. Второй флажок тут же
полетел в его сторону и вонзился ему между лопаток. Удар по мячу оказался
из-за этого столь слабым, что мяч несильно покатился вперед, прямо в руки
вратарю, где бы он и оказался, если бы не Бабс. Он смело бросился вперед.
Увидев несущегося на него Бабса, вратарь вновь закрыл голову руками и
выпустил мяч.
Наш толстячок тут же этим воспользовался и вогнал мяч в сетку.
- ГОЛ!!! - грохнул стадион.
Судья воспользовался моментом и, показав на центр, тут же дал финальный
свисток. Начавшееся после этого ликование мощностью в десятки децибел
оглушило всю округу. Болельщики обнимались, целовались и танцевали.
Несчастного вратаря Уимблдона выбежали на поле пинать даже тренер и
президент гостей. Спустя несколько секунд к ним присоединился
воспользовавшийся моментом и удравший из плена судья Криггс.
Счастливый донельзя Пендлтон схватил корзинку с тухлыми яйцами и
принялся закидывать ими толпу журналистов, не веривших своим глазам.
Брассет быстро подмахнул у Пендлтона нужные бумаги, схватил Бабса в
охапку и скрылся со стадиона на чьем-то автомобиле, вызывающе стоявшего
прямо у выхода со стадиона.
Поздний вечер в особняке Чеснеев.
- Ну где же эти мерзавцы, - в сотый раз воскликнула донна Роза, носясь
по комнате в нетерпении, словно посетитель платного туалета, стоящий в самом
конце огромной очереди.
- Мистер Бабс Баберлей! - объявил Брассет, ударом ноги распахивая дверь
гостиной. На пороге стоял донельзя счастливый толстячок, в очередной раз
перечитывая свое помилование.
- Футбол - лучшая в мире игра! - заявил он, пряча бумаги в карманы
пиджака, найденного в угнанном со стадиона авто.
- А где Джекки и Чарли? - в один голос осведомились Энни и Бетти.