"Ал Райвизхем. Здрасьте, я ваша тетя - 2 (с половиной)" - читать интересную книгу автора

- Да, дорогая, поделись с нами, - осушив стакан виски, присоединился к
общей просьбе сэр Френсис.
- Я просто сообщу журналистам, как Пендлтон освободил уголовника, под
давлением общественности помилование аннулируют, а невоспитанный хам и
похабник, отправится в свою камеру, - объяснила она, размахивая кипой писем,
вытащенными из-за корсажа.
Бабса буквально передернуло при этих словах.
- Боюсь, это Вам не поможет, - откашлялся наш герой. - Все присяжные
ярые фанаты и не допустят, чтобы лучший нападающий Лондона протирал штаны в
тюремной камере.
- Посмотрим, что будет, если присяжные окажутся фанатами Уимблдона, -
хладнокровно отпарировала донна Роза. - Что Вы на это скажете, мистер
Мандатрахулос?
- Я скажу, что предпочел бы не рисковать и оказать вашей милой семейке
еще одну услугу, причем весьма недорого, всего за пару-тройку миллионов, -
улыбнулся Бабс.
- Что? - вскричали все, включая Брассета.
- Брассет, голубчик, не стоит так кричать, я обещаю взять вас на
работу, если стану миллионером.
Все с изумлением посмотрели на дворецкого. Тот расцвел как пеон в канун
праздника облысевших вдов.
- Наш Брассет, похоже, выигрывает при любом раскладе, - констатировал
сэр Френсис и опрокинул очередной стаканчик.
- Это грабеж средь бела дня, - посерела донна Роза. - Нет, так ни хрена
не пойдет, - безапелляционно заявила она.
- Сколько ж Вы думали мне предложить? - удивился Бабс, подмигивая Энни
и Бетти, сидящим прямо напротив него. Результатом стало падение молодых дам
в обморок.
- Ну пять, ну десять процентов, наконец, - с интонацией Ипполита
Матвеевича Воробьянинова, ответила донна Роза.
- И мои харчи, - насмешливо, с интонациями Остапа Бендера отозвался
Бабс.
- При всем, ик-ик, моем уважении к Вам, ик-ик, - начал пищать своим
голоском Чарли Уэйком. - Кстати, донна Роза, а чему равняется сто процентов
от суммы?
- Да, ик-ик, апчхи! - поднял голову Джекки. - Читателям тоже интересно
знать!
- Десять миллионов, нехотя ответила миссис Чесней-д'Альвадорес после
долгой внутренней борьбы.
- Десять миллионов чего? - пискнул Чарли Уэйком.
- Естественно десять миллионов фунтов, а не десять миллионов старых
чемоданов, набитых старыми галошами, - язвительно отозвался Джекки Чесней.
- Так что, запросы мои скромны, как аппетит сельского священника на
званом обеде, - как ни в чем не бывало, продолжил Бабс. - Из уважения к
Вашей семейке Адамс, в смысле Чеснеев.
- И Уэйкомов! - вновь пискнул Чарли.
- И Уэйкомов, - согласился Брассет. - Да хоть, Брассетов. Тьфу ты,
черт. Почему я о нем вспомнил? - А, Брассет, нельзя ли нам чего-нибудь
выпить?
- Нельзя, - заявила донна Роза.