"Шамиль Ракипов. Прекрасны ли зори?.." - читать интересную книгу автора Иван так и уснул с моим кубызом в руке.
На рассвете мы с Иваном вышли во двор и приплели отрезанные волосы к хвосту кобылы. Правда, ее хвост теперь выглядел не таким уж роскошным и длинным, но к ней все же вернулся приличный вид. Пока у кобылы вырастет новый хвост, никто не заметит, что этот у нее приставной. Долго мы любовались преобразившейся кобылой. Обходили ее со всех сторон. Легонько подергивали за хвост, для проверки - не оторвется ли. А потом я вынес из сарая припрятанные там сапоги, и мы, не теряя времени, помчались к дяде Родиону. Он так ловко пересадил голенище с одного сапога на другой, что сам Иван не сразу мог различить, какой сапог починили. Теперь я за друга не волновался. Однако держал в руках изуродованный сапог Халиуллы-абзыя и растерянно почесывал затылок, не зная, что с ним делать. Подумав, решил положить обратно в сундук. До осени дяде сапоги не понадобятся, и до того времени я смогу жить спокойно... Дядя Давид и Иван у нас погостили еще денек. Потом на рассвете уехали. Иван увез мой кубыз. Я словно потерял сразу двух друзей. Мне в первые дни был очень скучно, и я не знал, чем заняться. Видно, Иван тоже скучал по мне. Он стал приезжать к нам каждую неделю. А то и дважды на неделе. Хорошо, что рудник Первомайка, где они жили, находился не очень далеко. В то лето, вскоре после того, как уехали от нас Чернопятки, приехала моя мать. Через несколько дней мы с ней отправились в ее родную деревню под Казанью, в Ямаширму. А оттуда в Апакай подались. В Ямаширме мы бывали часто. Там не счесть сколько маминых родственников. Оказывается, и сам я считаюсь ямаширменским. А это вот как что надежнее все же жить в сельской местности, и там, где побольше родственников. Земля - она как мать: как-нибудь да прокормит. Взяла менял запеленатого, на руки и отправилась пешком в родное селение. А там уже местный староста и внес меня в список, по которому вел учет населения своего села. Вот и получилось, будто я в Ямаширме родился. Трудно жилось нам. В те годы всем нелегко доставался кусок хлеба. В один из дней приехал Халиулла-абзый и, усадив в телегу, увез нас обратно в Голубовку. Не случись этого, может, мы бы до сих пор там и жили... Впрочем, я отвлекся. Так вот, погостили мы с матерью неделю в Ямаширме и неделю в Апакае. Может, дольше погостили бы, да подошло время уезжать нам в Астрахань. Возвращаемся в Голубовку - а нас там недобрые вести поджидали. У Халиуллы-абзыя стала одна за другой дохнуть домашняя скотина, птица. Мы все растерялись, не знаем, что и думать. Даже прославившийся на всю окрестность дядя Родион беспомощно руками разводит. Твердит одно и то же: "Я такой болезни не знаю!.." "Что за беда на мою голову!" - вторит Халиулла-абзый, чуть не плача. Шамгольжаннан-жинге та и вовсе растерялась. Чтобы задобрить бога, ходила третьего дня к мечети милостыню раздавать убогим. Знакомые старухи ей наговорили всякой всячины. "В несчастье, что обрушилось на вас, повинны те неверные, что гостили в вашем доме", - сказали ей. Она вернулась расстроенная, нам передала услышанное. Халиулла-абзый лишь с раздражением отмахнулся - мол, мне некогда выслушивать твои причитания. А мы, детвора, и подавно не придаем значения всяким "бабкиным сказкам". Шамгольжаннан-жинге |
|
|