"Ника Ракитина. Арбалетчики госпожи Иветты " - читать интересную книгу автора

плиты скользкими и серебряными. Карстен отражался в них, как в зеркале,
когда с зонтиком наперевес бежал через площадь, подумывая, что зря стал
жертвой собственного альтруизма. Ну и любопытства тоже. Объект этого в
высшей мере неудобного чувства стоял как раз перед воротами. Другие
пассажиры утренней почтовой уже растеклись под манящие вывески или
разъехались в экипажах, а вдова Герд пожадничала, да и идти тут было два
шага... и "любезный молодой постоялец..." Карстен сплюнул. В общем, смотреть
было не на что. Блеклая кривобокая девица в шерстяном мешке (назвать это
платьем не позволяла совесть). А рядом вцепившийся в ее запястье низколобый
квадратный страж с лицом, не отягченным печатью разума, в коротком сизом
балахоне и черных штанах, заправленных в грубые башмаки. Карстен испытал к
нему мгновенную брезгливость и усмехнулся просебя. Если это наставник, то
он, Карстен, - святые покровители, двое в одном лице. Он шагнул вперед,
раскрывая зонтик:
- Госпожа Аделаида Катрина Дашер?
Наставник с подозрением уставился на него. А Карстен, нарочно его
игнорируя, с обворожительной улыбкой наклонился к девушке. Она была поистине
жалкой. Не стоило даже искать в ней что-то красивое: так поступают с
дурнушками, которых хотят утешить, а полномочия Карстена столь далеко не
простирались. Встретить - и доставить.
- Ваша тетя послала меня...
Он церемонно вручил девушке записку, которую тут же выхватил страж,
вылупился, скосив глаза к переносице, как на нечто неприличное, и так
застыл. У Карстена даже возникло сомнение, умеет ли он читать. По волосам и
личику девушки бежала дождевая вода, она мелко дрожала. Карстен решил
прервать комедию. Он отвернул лацкан и сунул стрелу наставнику под нос.
Грешно употреблять служебным положением, но иногда полезно. Мужик вышел из
остолбенения, тяжело кивнул и ушел. Смылся, можно сказать.
- Где ваши вещи? - спросил Карстен, поддерживая над госпожой Катриной
Аделаидой зонтик.
Она покачала головой. И вытерла руку о платье. Карстен успел заметить
черные пятна на запястье.
- Если вы не очень желаете побыстрее обнять вашу тетушку, то мы пойдем
и как следует позавтракаем. И согреемся. Совесть не позволяет волочь вас к
ней в таком виде. Эти старушки такие нервные...
Девушка даже не улыбнулась.

Отчаянный крик ударил по нервам. Так могло кричать только совсем
беспомощное, испуганное насмерть существо. Карстен выронил книгу и выскочил
в переднюю. На лестнице он столкнулся с госпожой Иветтой. Она спускалась,
держа в руках дымящийся фаянсовый кувшин.
Полураздетость Карстена и обнаженный меч в руке она восприняла, как
нечто само собой разумеющееся.
- Простите, но врач велел сделать девочке клизму. Несчастное дитя, даже
простые отправления превращаются для бедняжки в проблему...
Судя по всему, она готова была еще говорить, но Карстену не хотелось
физиологии, он коротко поклонился и ушел к себе. "Жалок, жалок голый мужчина
с перевязью от шпаги через плечо"... Какое-то время его донимало ощущение,
что он что-то упустил. Карстен так и не разобрался, чем оно вызвано, и
только зло сплюнул в угол и обозвал госпожу Иветту злобной старухой.