"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

блестели мокрым деревом, среди них ползал сонный, как муха, трактирщик,
поднося кувшины и тарелки к столу, придвинутому к очагу. Некогда так же,
ночью, здесь пировала компания Эверса, второго брата барона Эрнарского, но
теперешнее сборище не сильно напоминало пир. Их было шестеро, двое в хабитах
служителей Предка, один в купеческом строе и трое, одетые, как наемники, без
гербов. Купец держал на коленях девицу и изредка щекотал. Девица
повизгивала. У нее была обнажена грудь и задраны ноги в полосатых чулках.
Было непонятно, привезли ли ее с собой или сыскали на месте. Наемники, даже
не сняв плащей, глотали пиво - лучшее в здешних краях, и вели себя при этом
слишком молчаливо и сдержанно, чтобы не вызывать подозрения. Но глаза Хели,
скользнув по ним, перешли к служителям Предка. В свое время их не изгнали из
страны, но после Сирхонского мятежа смотрели косо, так что увидеть их ночью
в господе, вдалеке от какого-нибудь ухрона... тем более, что по одежде они
были не пилигримы Щита, а принадлежали Хатанскому братству... значит, не
одна она покинула Хатан, и все это было по меньшей мере странно. По меньшей
мере. Они насыщались, как хорошо проголодавшиеся, но довольно чужие друг
другу люди. В то же время Хель готова была поклясться, что не ночь собрала
их вместе, что они союзники изначально.
- Ступай, хозяин, - сказал один из монахов. - Мы сами о себе
позаботимся.
И несколько монет в качестве подтверждения перекочевали в широкий рукав
корчмаря. Мелко кланяясь, тот повернулся к лестнице, и Хель скорчилась в
ожидании неминуемого разоблачения, но он двинулся в другую сторону и,
зевнув, скрылся за звучно хлопнувшей дверью.
Компания продолжала есть, разбудив в Хели зверский аппетит (тут она
придерживалась мнения давнего друга Саента: "Если не спать, то есть!"), а
сама словно не чувствуя вкуса еды.
Любопытство почти подавило в Хозяйке страх, незаметно для себя она
прижалась лбом к прохладному дереву, пытаясь разглядеть и запомнить, а также
оценить, насколько можно, каждого из незнакомцев. Купец напоминал Базена
(сердце тускло сжалось от запоздалой вины) и судя по шитью на одежде,
принадлежал Цеху ювелиров, с плоским лицом и длинными усами жителя Среднего
Закенья, и на этом лице выделялись, узкие, злые, как у ястреба, глаза. Хель
никогда не видела его раньше. Особа, оседлавшая купца, была пышной девицей
весьма определенных занятий, в меру глупой по виду, чтобы не сказать больше,
и ни к каким выводам относительно нее Хель не пришла. Наемники, как заметила
Хель сразу же, были без гербов, но выглядели достаточно состоятельно, чтобы
новой службы не искать, о чем говорила и лежащая на столе между ними кучка
серебра. А впрочем, они могли быть и на службе у купца, и тогда гербов им не
полагалось. А шрамы на лицах и тяжелые мечи указывали на их профессию вполне
ясно. Монахи сидели спиной к свету, в надвинутых капюшонах, так что Хозяйке
видны были только хищные бритые подбородки и очень белые руки, берущие еду.
От них исходила наибольшая угроза. В какой-то момент Хозяйке почудилось
даже, что они догадываются о ее присутствии, но хватило ума не шевельнуться.
Время точно застыло, точась по капле, и ничего могло не произойти до утра.
Но тут один из монахов сдернул капюшон, открыв узкое мальчишечье лицо в
обрамлении темных волос. Хель впилась в него взглядом: припухлые щеки,
раскосые глаза, полный и капризный слегка искривленный рот... память не
помнила его и в то же время подсказывала, что знает, и предостерегала...
Холодная волна пронизала тело Хели. Щенку было лет восемнадцать, они никогда