"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

тяжело загребающие дорожную грязь, всадников в тусклых кольчугах и неистовую
улыбку Мэя на посеревшем лице... Воспоминания отступили, Хель встряхнула
ветку и с визгом выскользнула из-под снежного водопада. Солнце светило,
ждала дорога, и она сама была такой же молодой, как и десять лет назад.

Нестройный гул и пахучее тепло господы заставили Хель остро
почувствовать усталость. Было не поздно, но солнце уже закатилось и клонило
в сон. Бросив хозяину пару серебряных, могла рассчитывать Хель на ужин и
приличную комнату. Хозяин привел ее наверх, в беленое помещение со стройной
мебелью и крепкими засовами на окне и двери, которые Хель проверила прежде
всего. За окном была скользкая крыша пристройки, но в окно мужчина чуть
больше, чем сама Хель, уже не протиснулся бы. Ужин оказался в меру
пристойным и горячим, хозяин не пожалел даже пары свечей, одну из которых
Хель тут же благоразумно задула, и пожелал ей спокойной ночи.
Хель заперла за ним двери, сняла плащ, отстегнула меч и села ужинать.
Половинка луны освещала слюдяные разводы окна, из щелей которого тянуло
холодом, но в углу у дымохода, где была постель, казалось даже жарко. Стащив
сапоги, Хель свернулась под одеялом. Первый ломкий сон уже подходил к ней,
когда кусачая живность, гнездящаяся в тюфяке, решила приступить к ночному
пиру. Побуждаемая яростью и брезгливостью, Хозяйка вскочила, одарила парой
теплых и ласковых слов хозяина и, свернув постель, радостно вытолкала ее
через окошко на мороз. Потом со свечой тщательно проверила, не остались ли
кроме нее в комнате еще постояльцы, и легла на голые доски, завернувшись в
собственный плащ. Некоторое время ничто ее больше не беспокоило.
Проснулась Хель около полуночи и некоторое время лежала не шевелясь,
выходя из кошмара и еще не полностью сознавая, где она и что с ней. Луна
ушла, и комната казалась бесконечной в темноте, что-то шуршало и
потрескивала рассыхающаяся мебель и доски пола, точно кто-то невидимый ходил
по ним; назойливо выло в щелях и от твердых досок болело тело, но едва ли
именно это могло вызвать неосознанный ужас. Пальцы Хозяйки медленно сжались
на рукояти меча. В это же мгновение она пришла в себя и прижавшись спиной к
дымоходу, готовая отразить нападение, вслушалась в темноту. В комнате никого
не было, двери и окно были заперты все также надежно - Хель могла присягнуть
в этом, и только собственное дыхание громко кипело в груди.
Хель попыталась сосредоточиться и определить, откуда исходит страх. И
сразу же - вспышкой - осознала, какой это страх. Такой, как при появлении
Стрелков, безликой нежити, крадущей души мужчин, и обращающих в призраки
детей и женщин. И этого не могло быть.
Хель сцепила зубы.
Теперь кроме шороха в комнате и скулежа ветра сделались слышны другие
звуки господы. Внизу развлекалась припоздавшая компания, повизгивала и
хихикала девица и мужской голос громко требовал от хозяина браги. Чувство
опасности исходило именно снизу и меч стал мелко подрагивать в руке. Хель
заставила себя отложить его, взяла в руку нож и медленно отодвинула засов на
двери. Сквозняк бил по ногам стылым холодом, когда она бесшумно пробиралась
коридором к внутренней галерее над залом, почти наощупь.
Все огни в зале были потушены, кроме огромного очага с разжаренным
пламенем, и от каждой балясины, от каждого столба, подпирающего потолок,
ложились густые черные тени. Приникнув к промежутку между балясинами,
глянула Хель вниз. Большой зал был перед ней, как на ладони, пустые столы